§1

«Украинская эмиграция не занималась изучением рабочего движения и социал-демократии на Украине. Это были русские, привнесенные из России движения, и они нас не интересовали», - сказал автору этой книги в ноябре 1998 г. в Мюнхене ректор Свободного украинского университета, профессор Мирослав Лабунько.

Материалов, собранных в России, однако, было достаточно, чтобы приступить к описанию харьковского периода жизни А.А. Евдокимова, и пишущий эти строки засел в читальном зале Института по изучению новейшей истории.

Харьков в конце XIX в. входил в десятку крупнейших городов Российской империи. В нем в 1897 г. проживало 174 тыс[ячи] жителей, почти в три раза больше, чем в Иваново-Вознесенске. До Москвы - 731 версты, в два раза дальше, чем от Иваново-Вознесенска, но поезд покрывал это расстояние за 8 часов. Ночь - и вы в Москве.

Помимо не столь знаменитого, как московский, петербургский или казанский, харьковского университета, основанного гонителем А.С. Пушкина В.Н. Каразиным, в городе было еще два высших учебных заведения: технический и ветеринарный институты. Училось в этих трех вузах около 5 тыс[яч] студентов. С Харьковом жизнь А.А. Евдокимова была связана более десяти лет.

Общее промышленное оживление, охватившее юг России в 1890-х гг., распространилось и на Харьков. Из преимущественно торгового центра он стал городом крупной промышленности с десятками тысяч рабочих, многие из которых приехали из других мест. Они привезли в сонный, мелкобуржуазный Харьков подвижный, беспокойный дух.

В одной из нелегальных социал-демократических брошюр того времени, изданной в Женеве эмигрантским Союзом Русских социал-демократов об этом пришлом пролетариате говорилось так: «Среди него попадались и петербургские, и московские, и иваново-вознесенские рабочие, находившиеся уже раньше под прямым или косвенным влиянием социал-демократической пропаганды». Они «несомненно способствовали рассеянию застоявшейся атмосферы покорности, господствовавшей здесь раньше, и созданию атмосферы протеста»[1].

В 1899 г. в Харьков прибыл О.А. Ерманский (впоследствии меньшевик). В его мемуарах, опубликованных в 1927 г. в Москве, читаем: «Настроение рабочих в Харькове осложнялось влиянием так называемого “иваново-вознесенского толка”. Это было течение […], сводившееся к борьбе против социал-демократической интеллигенции и по своему антиполитичному настроению примыкавшее к “эко

[…]

бочий Андрей Андреевич Евдокимов (из Иваново-Вознесенска). С ним я скоро познакомился благодаря Л.Б. Красину, который был тогда студентом, оканчивающим харьковский технологический институт, стоял в стороне от политической работы, но вел знакомство с “ива-ново-вознесенски” настроенным техником Кондратьевым, другом гремевшего тогда Андрея Андреевича»[2].

Итак, А.А. Евдокимов прожил в Харькове всего год, да еще под открытым наблюдением полиции, и уже «гремел»!

Прибыв в Харьков, О.А.Ерманский вошел в созданный в 1898 г. Харьковский комитет РСДРП. В тех же мемуарах он писал: «Комитет был организационно слаб», «связи с рабочими у комитета были не массовые», «обострилась борьба с иваново-вознесенцами, которые принимали и даже требовали нелегальной литературы, но не терпели вмешательства интеллигентского Комитета». «Я […] энергично распространял номера “Искры”, когда она с декабря 1900 года стала выходить в свет, и в тоже время систематически вел борьбу с экономизмом, представителями которого, кроме иваново-вознесенцев, были в Харькове Грамматиков, отчасти М.П. Полякова, составлявшие маленькую организацию отдельно от Комитета»[3].

Возможно, что под «маленькой организацией» Ерманский имел в виду созданный весной 1899 г. Н.И. Маховым Социал-демократический союз ремесленников. К моменту своего разгрома полицией в декабре того же года он насчитывал 43 члена и состоял из 5-6 кружков.

В секретном жандармском документе того времени читаем: «В декабре 1897 г. Н. Махов прибыл в Харьков для отбытия гласного надзора полиции. В первые дни его жизни в Харькове его знакомства ограничивались гласно-поднадзорными: прапорщиком запаса, бывшим студентом-технологом Ф.А. Кондратьевым и мещанином А.А. Евдокимовым, с которыми он знаком еще по Владимирской губернии […]. Не имея средств к жизни, Махов проживал иждивением Кондратьева, благодаря которому ему удалось пристроиться на харьковский паровозостроительный завод в качестве фрезеровщика, хотя по ремеслу он ткач. […] По своим убеждениям Махов представляет собой ярого последователя учения Карла Маркса... “Освобождение рабочих должно быть произведено самими рабочими” - легло в основание его убеждений в рабочей пропаганде. Он не допускает вмешательства и руководительства интеллигенции в дела рабочих, и на этой почве у него неоднократно происходили недоразумения с Кондратьевым, доказывавшим, что рабочие, как бы они не были развиты, без руководительства интеллигенции обходиться не могут. […] В письме гласно-поднадзорному Дмитрию Бутину Махов писал: “Вопрос о рабочих и интеллигенции - далеко не пустяк. Это вопрос первейшей важности, принципиальный вопрос, и им игнорировать нельзя и непростительно. Ты должен знать, что наши интересы и интересы интеллигенции не одни и те же, а если есть что-то и общее (политическая свобода), так это не главное. Мы не должны идти на поводу у нее, а свободно идти с ней тогда, когда это нам интересно. Иначе мы будем уведены ею на неинтересный для нас путь»[4].

Никифор Махов был сослан в Восточную Сибирь на три года, но деятельность созданного им Союза, несмотря на арест части его членов, продолжалась до 1903 г., когда Союз, вероятно, прекратил свое существование[5].

В 1900 г. был разгромлен и Харьковский комитет РСДРП.

Из воспоминаний видного социал-демократа В. Левицкого, относящихся к концу 1902 - началу 1903 гг.: «Я застал харьковскую партийную организацию почти совершенно разгромленную арестами. Она была слаба. Массового рабочего движения не было, его единственным значительным проявлением была первомайская демонстрация 1900 года, которая произошла почти без всякого участия социал-демократической организации»[6].

Спустя десятилетия в официальном советском издании утверждалось: «Первым великим массовым выступлением рабочих Харькова, подготовленным комитетом РСДРП, была харьковская политическая демонстрация 1900 года»[7].

О том, что харьковские социал-демократы отнюдь не были организаторами прогремевшего на всю Россию выступления харьковских рабочих, писал и О.А. Ерманский: «Совершенно неожиданно для нашего Комитета 1 Мая 1900 года прошло в Харькове весьма эффектно. […] Мы имели первое в коренной России политическое выступление рабочих на улицу, да еще с красным флагом»[8].

Действительно, малочисленному, подпольному, плохо связанному с рабочими, чисто интеллигентскому харьковскому комитету РСДРП организовать массовое выступление 50 тыс[яч] рабочих на различных заводах и фабриках Харькова было невозможно и не по силам. (Питерский пролетариат Первомай в 1900 г. не отмечал. А в январе 1905 г. в его главе оказались тоже не большевики.) Но кто это сделал?

Ответ на это мы находим в уже цитированной книге Ю.О. Мартова. Продолжим цитату: «В 1898 году в Харькове основалось “Общество взаимопомощи занимающихся ремесленным трудом” (ОВЗРТ. - Ю. Д.), явившееся по сравнению с обществами более давнего происхождения наиболее близким к западноевропейским рабочим организациям не боевого типа. Это общество имело значительный успех, образовывало секции в других центрах Юга и, с развитием рабочего движения в Харькове, приобретало заметное влияние на менее увлеченные политикой и более умеренные по настроению слои заводских рабочих. Большое влияние на само общество оказывали переселившиеся в Харьков представители упомянутого выше “иваново-вознесенского толка”. К 1 января 1902 года харьковское общество насчитывало 593 члена. К 1 марта 1903 г. - 877. Выступая нередко против революционных стремлений социал-демократии, харьковские “экономисты”, тем не менее, держались вполне независимо по отношению к правительству и были всегда политически прогрессивны. Поэтому само общество нередко подвергалось преследованиям администрации, а после майских событий 1900 года его председатель (Н. И. Десняк.- Ю. Д.) был арестован»[9].

Ю.О. Мартов знал не понаслышке то, о чем писал. После харьковского Первомая он приезжал в Харьков и просил местных «комитетчиков» РСДРП написать корреспонденцию о маевке для «Искры». Дело было поручено О.А. Ерманскому, который вместо корреспонденции подготовил целую брошюру «Майские дни 1900 года в Харькове». Брошюра была издана за границей с предисловием самого Ленина...

§ 2

Более конкретно об обстоятельствах, при которых Ф.А. Кондратьев и А.А. Евдокимов вошли в Общество взаимопомощи занимающихся ремесленным трудом, заняв в нем руководящее положение, известно из неопубликованных воспоминаний Ф.А. Кондратьева. В сентябре 1899 г. он получил из Иваново-Вознесенска от С.П. Шестернина задание достать Устав только что организовавшегося Общества. Далее Ф.А. Кондратьев вспоминает: «Через знакомых рабочих я узнал адрес бывшего тогда председателем общества или членом правления Н.И. Десняка и посетил его. Общество меня заинтересовало. Это как раз соответствовало моему экономизму. Рудняк предложил вступить мне в общество. Но, обсудив мое поднадзорное положение, согласились обождать. Вскоре, уже на почве строительства, я познакомился с М.А. Порхаевым и другими членами и стал ближе к обществу. В 1900-1902 годах мне пришлось жить в Екатеринославе при постройке зданий горного института […]. С 1903 года вновь в Харькове, и так как срок моего надзора кончился - вступил в общество. Правление его тогда размещалось в доме ремесленного общества по Старомосковской улице. Я быстро вошел в курс жизни общества. Общество тогда было не особенно многочисленно - около 300 человек. Но жизнь здесь била ключом. […] Состав членов был - среднего возраста - молодежи было немного. Войдя в общество, я был удивлен отсутствием интеллигенции»[10].

Заняв руководящее положение в Обществе, Ф.А. Кондратьев привлек к работе в нем А.А. Евдокимова. Характерно, что во всех опубликованных материалах именно Кондратьев и Евдокимов называются лидерами Общества. Ю.О. Мартов в письме к П.Б. Аксельроду от 25 октября 1905 г. назвал А.А. Евдокимова вождем Общества[11].

К. Дмитриев (П.Н. Колокольников[12]) писал в статье, опубликованной в 1906 г.:

«[…] с 1900 года под влиянием пришедших в Общество сторонников т[ак] н[азывемого] “ивановского толка” в нем замечается некоторое оживление. Оно пробует взять на себя некоторые функции профессионального союза и уже в 1900 году оказывает денежную поддержку высылаемым на восток участникам знаменитой харьковской маевки.

Правда, даже эти скромные начинания происходят не без внутренних трений. В Обществе образуются партии. В конце концов, левое течение одерживает верх. Общество все заметнее приближается к типу профсоюзов и, одно время, хотя и не надолго, становится центром профессионального движения в Харькове»[13].

В. Гриневич[14], автор классического труда «Профессиональное движение в России», изданного в 1906 г., затем дважды переизданного большевиками при советской власти в качестве ценного пособия, а затем заклейменного ими как «махрово меньшевистское» издание, писал в нем:

«Из провинциальных городов только в Харькове профессиональное движение делало попытки выйти из подполья еще до дней “свободы”. С 1898 года там было легальное “Общество взаимопомощи занимающихся ремесленным трудом”. Оно выгодно отличалось от других подобных обществ полной независимостью от каких бы то ни было посторонних рабочему классу влияний.

Взгляды русских социал-демократов того времени на легальные организации помешали местным социал-демократам не только найти почву для совместной работы, но даже создали взаимно враждебное настроение. Между тем названное Общество пользовалось немалым влиянием среди харьковских рабочих. По его образцу (оно объединяло главным образом механических рабочих) образовались общества: портных, табачников, позже строительных рабочих. В 1900 году под видом пособия безработным оно оказывало помощь, сосланным и арестованным за известную политическую демонстрацию харьковским рабочим. К 1904 году Общество было уже прочной организацией. Занималось не только взаимопомощью, но и боролось за улучшение условий труда механических рабочих и содействовало таковому улучшению для всех рабочих вообще.

Общество выдвинуло вопрос о созыве всероссийского съезда. После январских событий [1905 года] Общество решило делать открыто то, что раньше делало тайно. Ассигнует деньги для семей убитых в Петербурге, Риге, Варшаве, Лодзи. Во время летней забастовки механических рабочих Общество отчислило 500 рублей в пользу бастующих. При содействии Общества летом 1905 г. открыто в Харькове автономное отделение петербургского союза рабочих печатного дела»[15].

О роли Ф.А. Кондратьева в ОВЗРТ Ю.О. Мартов писал: «Как человек, отточивший в борьбе с “политиками” свои взгляды на характер и методы деятельности “легальной”, чисто экономической рабочей организации, он внес в Общество ту ясность целей и ближайших устремлений, которой Обществу недоставало и отсутствие которой превращало Общество в серую, вялую и слабо оформленную организацию»[16].

А.А. Евдокимов вступил в члены Общества в 1904 г. Ф.А. Кондратьев руководил тогда работой правления ОВЗРТ. Еще в 1902 г. он выдвинул перед Обществом идею созвать всеросийский съезд рабочих обществ взаимопомощи. Эта инициатива была заявлена еще два года назад в Манифесте Союза рабочих Русского Манчестера.

Находившийся в Мюнхене В.И. Ленин вел в это время борьбу за осуществление своей идеи создания партии «профессиональных революционеров». План был изложен в работе «Что делать?» (1902), ставшей на многие десятилетия большевистским катехизисом. В нем Ленин громил многих.

Вступив в Общество, А.А. Евдокимов сразу поставил дело подготовки и созыва съезда на деловую основу. В декабре 1904 г. он начал объезд обществ взаимопомощи с целью выяснения их отношения к идее съезда. Объезд был закончен в январе 1905 г., а 30 марта Евдокимов выступил в ОВЗРТ с докладом о поездке[17].

За время поездки он посетил Николаев, Киев, Одессу, Петербург, Иваново-Вознесенск, Нижний Новгород, где встречался с представителями десяти обществ взаимопомощи различных профессий.

По словам А.А. Евдокимова, идея созыва съезда рабочих обществ встретила полное сочувствие в семи обществах, а в трех не было высказано окончательного мнения.

В архиве уехавшего за границу В. Гриневича (перед эмиграцией он некоторое время работал в созданной Д.Б. Рязановым Социалистической академии) сохранилась записная книжка А.А. Евдокимова с записями об этой поездке.

В 1925 г. эти записи были прокомментированы и опубликованы ИСТПРОФом ВЦСПС в одном из сборников. В конце 1920-х гг. началась борьба сталинских историков с «истпрофовским наследием», которое, по полученному указанию сверху, было необходимо «разоблачить и разрушить»[18]. Издания ИСТПРОФа были подвергнуты «критике» и теперь являются библиографической редкостью. Приведем ту публикацию ИСТПРОФа записей А.А. Евдокимова:

«Н и к о л а е в. Общество взаимного вспоможения занимающихся ремесленным трудом возникло в 1903 году под непосредственным влиянием примера Харьковского общества; в числе инициаторов были члены Харьковского общества. Так же, как и в Харькове, Николаевское о[бщест]во призвано было объединять рабочих механических и машиностроительных заводов. Осенью 1904 года о[бщест]во заканчивало первый год существования в составе 50 членов. “Впечатление от деятельности николаевских общественников[19] такое, как будто они и желали бы что сделать, да испытывают конфузливую робость. На вопрос, почему у вас так медленно подвигается дело, несмотря на наличие больших заводов, сознаются откровенно: публика у нас среди инициаторов пожилая, робкая, привлекать членов некому, молодежь участия не принимает. К тому же инициатива общественников раздвоилась: наряду с обществом взаимопомощи они устроили потребительскую лавочку и клуб мастеровых и рабочих. Эти начинания носят тот же недоношенный хилый характер”.

О д е с с а. “В 1904 году Одесса переживала период тяжелого промышленного угнетения. Прошедший несколько ранее эпизод организационной горячки под протекторатом зубатовца[20] Шаевича не оставил заметных следов. Для человека, не имеющего возможности сколько- нибудь обстоятельно заняться изучением настроений и чаяний рабочей массы, большой приморский город представлял безотрадную картину распыленности рабочей инициативы”.

Об одесских обществах взаимопомощи А.А. Евдокимов сообщает следующие сведения: “В половине [18]90-х годов здесь существовало общество тружеников печатного дела (год основания 1884), которое окончило свое существование вследствие каких-то промахов руководителей. Другое - Федоровское общество взаимовспоможения служащих в типографиях Одессы (год основания 1885) - всецело относится к той категории старых касс, которые фактически находились в руках хозяев предприятий и высших служащих. Член правления, владелец типографии, очень подозрительно отнесся к идее съезда, задуманного харьковцами. Эта подозрительность, однако, была уже хорошим признаком в смысле понятого предпринимателями зарождающегося нового духа. Что касается, наконец, общества взаимопомощи официантов (год основания 1881), то оно в своей деятельности совершило эволюцию в сторону товарищества (артели) по приему заказов и свои средства перевело в форму инвентаря, необходимого для устройства всякого рода торжеств, где члены об[щест]ва могут иметь заработок”. Таким образом, идея съезда не нашла отклика в Одессе. Кроме об[щест]в взаимопомощи, А.А. Евдокимов ознакомился с одесскими артелями маляров и кровельщиков, переплетчиков и каменщиков, ведущими свое происхождение от работы в Одессе пресловутого артельного батьки Левицкого.

К и е в. “На собрании членов киевского об[щест]ва книгопечатников (основанное в 1890 г. о[щест]во взаимного вспоможения наборщиков) можно было легко ориентироваться в тех изменениях, которые назревают внутри старых вспомогательных касс. На собрании из 200 членов присутствовало не больше 40. Очевидно, это было то меньшинство, которое представляло соль об[щест]ва. Но это меньшинство резко делилось на две части. Небольшая группа мастеров, франтоватых, бойких и накрахмаленных, стояла во главе общественных делишек, но далеко не чувствовала себя самодержавной. Большинство же собрания состояло из средних мастеровых, не очень строптивых, но и не покладистых. Гвоздем собрания был предстоящий юбилей члена-жертвователя, владельца крупной типографии, вышедшего в хозяева из типографских подмастерьев. Прочитан был адрес юбиляру, преисполненный восхвалениями и написанный в стиле, характерном для управляющих-выскочек из рядов мастеровщины. Адрес прослушали, похлопали и утвердили. Затем вносится предложение учредить стипендию имени юбиляра в школе печатного искусства. На этом вопросе большинство уперлось и ни с места. Все красноречие главарей, намекавших на то, что юбиляр, наверное, с избытком возместит ассигнованную на стипендию сумму, пропало бесследно: стипендия была провалена. Провал этот был сорганизован заранее. Полемика о стипендии внесла оживление в ряды общественников. После собрания из частных разговоров с оппозицией можно было наблюдать их ироническое отношение к юбиляру и к своим накрахмаленным лидерам. Адрес мы приняли - пускай их, а только живется рабочим у этого хозяина не больно-то хорошо,- сказал один из застрельщиков оппозиции. Борьба двух течений продолжалась и дальше. На общем собрании в марте 1905 г., привлекшем 70 членов, правление, выслушав упреки оппозиции, сложило с себя обязанности. Собрание приняло отставку и выбрало новое правление”.

П е т е р б у р г. “Как промышленный и культурный центр, Петербург занимает особое место среди других русских городов. Близость к загранице, большой наплыв иностранцев-рабочих и всегдашняя наличность интеллигентных сил создают для него роль центра новых веяний и начинаний”. Здесь Евдокимов, по-видимому, завязал сношения как с некоторыми из организаторов нарождавшегося после 9 (22) января союза рабочих печатного дела[21], так и с группой “Союза освобождения”[22], которая приступила к организации профессионально-политических союзов и союза союзов среди интеллигенции и собиралась идти с той же целью в рабочую среду. Эти встречи и дали повод Евдокимову говорить о новых веяниях. Под влиянием этих встреч, если не возникла, то укрепилась идея расширить рамки съезда обществ взаимопомощи до съезда профессиональных рабочих обществ. Что касается местных обществ и касс взаимопомощи, то о них сохранились скудные и малоблагоприятные записи.“Старая петербургская касса типографщиков (основанная в 1866 году вспомогательная касса наборщиков), солидная и благоустроенная, с 900 членов, носит, однако, на себе отпечаток той аристократической неподвижности, которая свойственна этим учреждениям”. В похоронной кассе тружеников печатного дела (1900 г.), насчитывавшей 2000 членов, отмечается борьба новоюнионистов со старыми трэдюнионистами. Еще нелестнее отзыв о музыкально-типографском кружке: “участники - мастера, метранпажи, управляющие и хозяева”. И, действительно, правление кружка уже 18 августа, “вполне соглашаясь с симпатичной целью участвовать на съезде, обсуждение вопроса отложило”. По-видимому, сочувственно отнеслось к идее съезда общество рабочих-электротехников. К организованному Ушаковым[23] зубатовскому обществу рабочих механического производства (осн[овано] в 1904 г.), Евдокимов отнесся очень сдержанно.

Н и ж н и й Н о в г о р о д. Об обществе взаимопомощи тружеников печатного дела (осн[овано] в 1904 г.) в записях сказано: “анкета по изучению быта; участие интеллигенции; слабые места интеллигентских об[щест]в. Действительно, председателем о[бщест]ва был статистик Звездин, членами правления 4 сотрудника газеты, 2 управляющих типографиями и один печатник, но большая часть из 172 членов были рабочие. С первых же шагов о[бщест]во обратило внимание на культурно-просветительную деятельность и обследование быта рабочих. Оно же, как видно из печатаемой среди материалов выдержки из отчета, самостоятельно подняло вопрос о съезде о[бщест]в взаимопомощи, но, после посещения его Евдокимовым, уступило инициативу харьковскому о[бщест]ву. Найденные в архиве о[бщест]ва письма Евдокимова свидетельствуют, что интерес к съезду все время сохранялся в о[бщест]ве; то же подтверждается и участием его делегата на первой конференции. Вообще это было одно из самых живых обществ взаимопомощи. В 1905 г. оно - говорит историк и участник нижегородского професс[ионального] движения А. Белозеров - “оказало типографским рабочим известную услугу: оно послужило ядром, вокруг которого рабочие, под влиянием общей политической и организационной волны, начали еще более сближаться и организовываться”. (Рабочее професс. движение в Нижегородском крае 1869-1917. Нижний, 1923 г., стр. 55). С конца 1906 г. професс[иональный] союз печатников повел широкую агитацию за ликвидацию общества; последнее сопротивлялось. Но к июлю 1907 г. общество удалось ликвидировать. Ликвидационное собрание постановило передать все наличные суммы в размере около 12 тыс[яч] професс[иональному] союзу с правом истребования членами из кассы своих сбережений (там же, стр. 57).

Помимо отчета о поездке, представленной общему собранию харьк[овского] о[бщест]ва доклад Евдокимова в общих чертах характеризует современное состояние о[бщест]в взаимопомощи. Отношение к ним самого Евдокимова хорошо обрисовывается след[ующими] строками, которые должны были служить началом статьи для “Ежегодника”[24]. “Каким бы тусклым и малокровным ни казалось прошлое данных учреждений, его нельзя игнорировать, ибо в прошлом всегда можно отыскать поучительные моменты, позволяющие углубляться в природу явлений. До 1905 г. общества взаимопомощи были единственными открытыми учреждениями рабочих. И в ряду других проявлений общественности они совсем не заслуживали так мало внимания, сколько им уделялось. Детали и особенности рабочей жизни вообще ускользают от обычной регистрации. Исследовать эти организационные попытки по сухим, зачастую бестолковым отчетам, которые к тому же не всегда и печатались, - дело, далеко не исчерпывающее предмет. Пишущий эти строки в 1904 и 1905 годах имел возможность познакомиться с жизнью вспомогательных обществ во многих крупнейших городах России... Достоверные наблюдения современников представляют для общественной жизни не меньшую ценность, нежели официальные документы”.

Приводимый в докладе Евдокимова перечень обществ взаимопомощи, во-первых, является далеко не исчерпывающим, а во-вторых, смешивает в одну кучу мирные, но честные общества взаимопомощи с обществами зубатовского типа. В м е т а л л о о б р а б а т ы в а ю щ е й п р о м ы ш л е н н о с т и доклад называет общества: харьковское (см[отрите] примечан[ие] 1), николаевское, ушаковское, петербургское и два тульских (об[щест]во взаимопомощи при тульском патронном заводе, основ[анное] в 1885 г., и об[щест]во занимающихся ремесл[енным] трудом, основ[анное] в 1902 г.); кроме того, в этой отрасли труда имелись о[щест]во мастеровых и машинистов в Астрахани (1894), о[бщест]во взаимопомомощи в Борисоглебске (1898); ссудо-сберегательная касса сормовских рабочих и служащих (1896), в 1902 г. было положено начало зубатовскому о[бщест]ву рабочих механического производства в Москве; в 1905 г. намечалась организация о[бщест]в в Воронеже и Екатеринославе. В т а б а ч н о й п р о м ы ш л е н н о с т и известны оба упомянутых в докладе о[бщест]ва: общество служащих на табачных фабриках в Харькове (осн[овано] в 1902 г.) и зубатовское общество табачников в Москве (1903). В т е к с т и л ь н о й п р о м ы ш л е н н о с т и - Иваново-Вознесенское о-во граверов и зубатовское общество текстильщиков в Москве (1903); Костромское о[бщест]во трудящихся (1902) допускало в свой состав и лиц других профессий; сюда же надо отнести и основанное в 1901 году о[бщест]во взаимопомощи занимающихся ремесленным трудом в Белостоке, пришедшее на смену ранее существовавшей кассе белостокских ткачей и прядильщиков (устав утвержден в 1885 г.). В наиболее организованной типографской промышленности доклад упоминает 12 вновь учрежденных за последние годы обществ. С. Прокопович в своей книжке “К рабочему вопросу в России”, СПб. 1905, дает следующий перечень типографских о[бщест]в взаимопомощи и вспомогательных и похоронных касс (стр. 8): 1814 - Варшава, 1816 - Рига, 1819 - Дерпт, 1848 - Рига, 1873 - Рига, 1891- Ревель, и в России: 1833 - СПб (немецкая), 1851 - при Академии наук в СПб, 1854 - о[бщест]во СПб типографщиков; 1866 - о[бщест]во наборщиков в СПб ; 1868 - о[бщест]во типографов в Москве; 1881 - о[бщест]во наборщиков в Харькове; 1884 - тружеников печатного дела в Одессе (закрылось); 1885 - о[бщест]во книгопечатников в Казани и Федоровское о[бщест]во служащих в типографиях в Одессе; 1890 - о[бщест]во наборщиков в Киеве; 1892 - о[бщест]во книгопечатников в Саратове; 1895 - о[бщест]во книгопечатников в Самаре; 1900 - похоронная касса в СПб; 1901- о[бщест]во в Смоленске и Томске; 1902 - при “Волгаре” в Нижнем Новгороде, в 1903 - в Екатеринославе; в 1904 - в Нижнем Новгороде, Оренбурге, Орле. В докладе о положении союзов рабочих печатного дела на первой конференции печатников упоминаются еще о[бщест]ва в Петрокове, Житомире, Уральске, Астрахани, Таганроге, Витебске, Вильно и Вологде. Капиталы всех касс доклад определяет в 327 ½ тыс[яч] руб[лей]. (Протоколы конференции СПб 1907 г., стр. 18). Всего Прокопович в названной книге упоминает утвержденных уставов в типографской промышленности (не считая прибалтийских и польских) - 20; среди фабрично-заводских рабочих - 17 (перечень неполный); среди ремесленников и ремесленных рабочих - 25, из них с участием рабочих - не больше 15.

Органы печати, обещавшие печатать заявления о[бщест]ва, касающиеся созыва съезда: одесский журнал “Южные записки” и газеты: “Киевские Отклики”, предшественница “Киевской мысли”, издававшаяся в 1904 году; петербургская “Русь” А.А. Суворина, в 1906 г. первая сорвавшая воскресный отдых газетных наборщиков и подвергшаяся за это резкому и длительному бойкоту рабочих, закончившемуся третейским судом не в пользу “Руси” (Гриневич. История професс. движения в России, стр. 176); “Наборщик и печатный мир”- частный журнал, издававшийся с 1903 г. в СПб одним из видных деятелей СПб кассы типографщиков А.А. Филипповым и бывший ее официозом»[25].

Еще в начале 1900 г. Ф.А. Кондратьев и А.А. Евдокимов начинали организовывать в Харькове заводские кассы (вместе с обществами взаимопомощи они были зародышами профсоюзов) и пробовали выпускать «Листки заводских касс».

Ленин, считавший, что рабочему классу ничего, кроме организации профессиональных революционеров, не нужно, критиковал тогда это их начинание в «Искре».

К 1905 г. Ф.А. Кондратьев и А.А. Евдокимов стали уже бывшими социал-демократами и беспартийными деятелями рабочего движения, и возглавляемое ими Общество относилось, как писал в 1920-х гг. советский историк, «активно враждебно к деятельности социал-демократов всех толков (за исключением, пожалуй, считавших себя социал-демократами “легальных марксистов” и т. д.) и особенно враждебно к попыткам провести революционные идеи внутри Общества»[26].

В феврале 1905 г., сразу же после первого объезда местных организаций А.А. Евдокимовым, ОВЗРТ подало ходатайство властям о разрешении съезда.

Начавшееся после расстрела 9 января 1905 г. рабочей демонстрации в Петербурге движение всех общественных сил (выступление рабочих во главе с Г. Гапоном было, в свою очередь, подготовлено «банкетной кампанией», проводимой либералами осенью 1904 г., и даже текст петиции, с которой рабочие шли к царю, был подготовлен людьми из «Союза освобождения») неуклонно нарастало.

В августе 1905 г. вопрос об общерабочем съезде поддержал один из самых авторитетных лидеров социал-демократов П.Б. Аксельрод[27].

В августе же южная конференция меньшевистских организаций решила принять участие в подготовительной работе по проведению съезда легальных рабочих обществ. Только большевистское руководство продолжало придерживаться формулы: «Зачем нам профсоюзы, когда есть партия».

С ответным визитом в Харьков приехал лидер петербургских печатников Иван Желудков.

В сентябре закончилась тянувшаяся с февраля процедура разрешения властями съезда. 9 сентября правлению Общества было сообщено, что министр внутренних дел А.Г. Булыгин дал добро.

В сентябре А.А. Евдокимов совершил второй объезд местных организаций. На этот раз он побывал в Саратове, Самаре, Костроме, Оренбурге, Воронеже, Екатеринославе.

В период всероссийской октябрьской стачки в Харькове возникло 13 профсоюзов[28]. Их деятельность координировало Центральное бюро (ЦБ), во главе которого стоял секретариат из пяти человек. С весны 1906 г. ЦБ действовало на регулярной основе, но, несмотря на энергию рабочих, развернуться широко не пришлось. Репрессии при подавлении рабочих выступлений в Харькове были особенно свирепы[29]. Однако в конце 1905 г. на революционной волне руководство ОВЗРТ решило преобразовать его из общества взаимопомощи в профессиональный союз рабочих в механическом производстве. (В 1904 г. из 1300 членов Общества около 900 работали на механических заводах[30].)

В 1905 г. деятельность ОВЗРТ явно вышла за рамки Устава общества взаимопомощи: в январе, не имея, естественно, стачечного фонда, оно помогло рабочим, пострадавшим 9-12 января в Петербурге, Риге и Лодзи, а в мае поддержало забастовавших рабочих железнодорожных мастерских, решило выпускать «Ежегодник» рабочих обществ, провести статистическое обследование быта харьковских рабочих, указало директору одного из заводов на неправильное увольнение рабочих после забастовки, и это имело успех. В июле Общество получило право иметь особых уполномоченных для защиты интересов его членов на фабриках и заводах.

Отметим попутно, что в Харькове, в отличие от других городов Российской империи, не было еврейских погромов и бесчинств черносотенцев, хотя процент евреев в городе был достаточно высок: их численность достигала 20 тыс[яч]. А ведь погромы, пронесшиеся по России после царского Манифеста 17 октября, даровавшего свободу подданным, охватили не только ее южную часть, но и север - Вологду, Архангельск, губернии с традиционно минимальным количеством евреев и уравновешенной ментальностью населения. Мощным препятствием антисемитизму в Харькове служила организованность рабочих и позиция ОВЗРТ. Общество объявило, например, бойкот издателю «Южного края» А.А. Юзефовичу и добилось изменения направления газеты, которую до этого много лет отличал черносотенный дух.

В обстановке, когда в борьбу за контроль над выходящим на арену профессиональным движением рабочих вступили разные силы: власть, хозяева, либералы, социал-демократы, лидеры ОВЗРТ четко проводили свою установку на независимость:«Правление считает нужным заявить, что оно желало бы видеть нарождающийся союз, по примеру нашего общества, всегда нейтральным, то есть стоящим в стороне от партийной политики, но это не значит, что союз будет стоять в стороне от политической жизни нашей многострадальной родины .[…] В заключении пожелаем, чтобы наш профсоюз рабочих в механическом производстве следовал программе, намеченной Бебелем, объединил в себе всех рабочих и достиг того влияния, каким пользуются подобные организации на Западе. Да будет его девизом: “Освобождение рабочих - дело самих рабочих”»[31].

Независимость лидеров харьковского Общества не нравилась. В 1905 г. меньшевистский «Социал-демократ» писал об ОВЗРТ: «Члены общества были люди отсталые, равнодушные к борьбе передовых рабочих, недоверчиво, даже враждебно, относившиеся к социал-демократии. Во главе стояли люди, косившиеся на всякие новшества и все спасение видевшие в том, чтобы из грошей рабочих создавать капиталы в кассе общества и потом из этой же кассы те же гроши выдавать тем же рабочим»[32].

К 1907 г. Общество было настолько мощным, что пыталось получить от властей разрешение открыть свой филиал в столице - в Петербурге.

Наступившая после подавления революции 1905-1907 гг. реакция помешала планам преобразования Общества в профессиональный Союз, а власти, в свою очередь, воспользовавшись нарушениями в библиотеке Общества, постановили закрыть его в 1910 г.

А.А. Евдокимов, укрывшись под прозрачной подписью «Е», опубликовал в столичном журнале резко критическую статью, в которой говорилось: «Боязнь малейшего проявления общественной самодеятельности во всех ее видах и формах, вообще, и самодеятельности демократических слоев населения, в частности, - конечно, самая характерная черта установившегося у нас строя. Передо мной документы о закрытии Харьковского общества взаимного вспоможения занимающихся ремесленным трудом. Общество основано в 1898 году, то есть задолго до “конституции”.

За 12 лет существования Общество сплотило вокруг себя свыше 1500 человек в разных городах. Из отчета за 1908 г. видно, что в этом году Общество выдало безвозмездных пособий на сумму 13 384 рубля. Кроме того, построило свой дом, (израсходовано около 100 тысяч рублей), в котором должны были разместиться созданные Обществом культурные учреждения: театр, школа для рабочих, механическая мастерская для безработных членов, ремесленная школа для девочек-сирот членов Общества, детский сад и ясли и пр[очее]. Общество имело широкое будущее. Был театр, но его заставляют довольствоваться жалким репертуаром народных домов, и учреждение, которое могло давать большой доход и вместе с тем могло играть большую культурную роль, хиреет и прозябает. Теперь с Обществом решено покончить сразу.

В библиотеке Общества найдено несколько десятков книг, изъятых в разное время главным управлением по делам печати и судебными постановлениями, и этого было достаточно, чтобы по постановлению губернатора харьковское губернское по делам об обществах присутствие постановило его совершенно закрыть.

Общество со всеми его учреждениями, создававшееся рабочими с таким трудом и такими жертвами в течение 12 лет!»[33]

Правление Общества направило жалобу в Сенат. В ней находим добавочные сведения о размахе деятельности ОВЗРТ:

«Годовой оборот Общества около 150 тысяч рублей. Большая часть коих идет на помощь впавшим по каким-либо причинам в нужду членам Общества и их семьям. Одним только вдовам выдается одна тысяча рублей.

Общество приобрело солидное недвижимое имущество стоимостью около 150 тысяч рублей. Имущество, какого не имеет ни одно из существующих в России Обществ взаимопомощи. В японскую войну Общество пожертвовало 5 тысяч рублей на нужды войны, а именно, на выдачи пособий инвалидам, вдовам павших воинов и взятым на войну»[34].

17 апреля 1911 г. Общество возобновило свою деятельность под новым названием. Далее цитата об Обществе из советского издания: «... в годы войны было оплотом харьковских оборонцев. 29 августа 1915 года им было созвано общее собрание харьковских рабочих по вопросу участия рабочих в обороне. На собрании развернулись обширные прения, закончившиеся поражением оборонцев. Наряду с новым Обществом до революции 1917 года просуществовала ликвидационная комиссия старого Общества»[35].

Харьковскому обществу взаимопомощи занимающихся ремесленным трудом и персонально А.А. Евдокимову принадлежит честь в выдвижении инициативы проведения съезда профессиональных союзов.

В истории российского рабочего профессионального движения это не должно быть забыто.

§ 3

В Харькове А.А. Евдокимов жил в 1898-1900, 1904-1905, 1907-1913 г.г. и во второй половине 1919 г.

В полицейских архивах о харьковском периоде его жизни кое-что сохранилось. Сначала это монотонные рапорты пристава 1-го участка города Харькова харьковскому полицмейстеру типа: «...выбыл из дома № 96 по Старомосковской улице в дом № 67 по Конторской улице». С Конторской Евдокимов переехал на Скобелевскую площадь дом № 9, откуда, в свою очередь, перебрался в дом № 19 по Никитинскому переулку. (До декабря 1899 г. Евдокимов менял местожительство еще четыре раза[36]). Шестого октября 1899 г. гласный надзор за ним был прекращен, но с 11 января 1900 г. он находился под негласным наблюдением.

Пристав 11-го участка доносил 5 января 1900 г. об А.А. Евдокимове: «За время жительства во вверенном мне участке с 18 декабря и по настоящее время образа жизни и поведения хорошего. Первое время занимался переплетным ремеслом, в данное же время служит десятником над рабочими при постройках от инженера Харманского по Театральной площади дом № 5»[37].

Среди унылых доносов столетней давности - фотографии (анфас и профиль) молодого, бородатого А.А. Евдокимова. В полицейском досье зафиксировано: «25 декабря 1900 г. выбыл в город Покровка, Херсонской губернии». «В Харькове живет брат А.А. Евдокимова - Александр и служит приказчиком у Соколова в Суздальском ряду»[38].

Так же скрупулезно велось наблюдение за Евдокимовым, когда в 1901-1903 гг. он жил близ станции Борки Курско-Харьковско-Севастопольской железной дороги в Змиевском уезде и работал там десятником на постройке детского приюта при Спасском ските: «Неблагонадежных в политическом отношении сведений не получено»[39].

А.А. Евдокимов и Ф.А. Кондратьев были создателями и руководителями политического Союза рабочих для защиты своих прав, созданного, вероятно, летом 1905 г. Вместе с группой И.З. Желудкова, возникшей осенью того же года в Петербурге, Союз был первой в России рабочей организацией синдикалистского толка.

Союз был создан как бы в противовес существующей ситуации в

[…]

ковские «профессионалисты» (так называли синдикалистов, и так А.А. Евдокимов характеризовался в списках ОВЗРТ) ставили перед собой цель объединить рабочих вне зависимости от их партийных разногласий. В одном из документов Союза говорилось: «Мы думаем, что лучше вместо ожесточенных споров каждой группе объединиться отдельно, изыскивая лишь способы для совместных действий. […] Когда образуется единая рабочая партия, Союз войдет в нее и примет ее программу, до того же времени будет считать себя самостоятельным и независимым учреждением и будет, по соглашению, поддерживать те партийные группировки, какие найдет нужным»[40].

Программа Союза рабочих для защиты своих прав была опубликована в журнале петербургских синдикалистов «Рабочий голос», с которым А.А. Евдокимов тесно сотрудничал.

Полиция считала, что главная роль в создании Союза и его деятельности принадлежала Ф.А. Кондратьеву. Вероятно, так и было, поскольку Евдокимов почти всю первую половину 1905 г. провел в разъездах по России, а с конца сентября 1905 г. уже постоянно жил в Москве[41].

В полицейском досье читаем: «В 1905 году Кондратьев состоял членом Бюро харьковского отделения Всероссийского Союза инженеров и техников, основавшего “фонд борьбы” с целью помощи как своим членам, так и другим организациям и союзам, борющимся за освобождение России; тем же союзом собирались деньги в пользу боевых дружин. По этому делу Кондратьев был арестован, но по освобождении из-под стражи[42] принялся за развитие “Союза рабочих для защиты своих прав”, ранее организованного им же на началах социал-демократической программы, но впоследствии в эту программу была введена часть анархической программы. Союз этот под руководством Кондратьева стремился объединить всех рабочих с помощью профессиональных союзов с тем, чтобы впоследствии выделить от себя руководящую организацию рабочих депутатов, которая направила бы рабочую массу к слиянию с крестьянской и вместе с последней приняла бы участие в вооруженной борьбе с правительством»[43].

С конца 1907 г. А.А. Евдокимов вновь проживает в Харькове (12 декабря 1907 г. на его квартире и на квартире Ф.А. Кондратьева полиция произвела безрезультатные обыски) и работает секретарем комитета содействия сельской кооперации в Харьковском обществе сельского хозяйства (ХОСХ), созданном в 1880 г. для содействия развитию всех отраслей сельского хозяйства и сельскохозяйственной промышленности в Харьковской, Курской, Воронежской, Екатеринославской губерниях и в области Войска Донского. Полиция по-прежнему следила за ним. По ее ведомостям за 1908 г. он числится членом харьковской социал-демократической организации. Весной 1910 г. он, по приговору Московской судебной палаты, отсидел два месяца в харьковской тюрьме за хранение нелегальной литературы (когда жил в Москве).

Из агентурного донесения за 1912 г.: «Живет в доме 10 по Московской улице (здесь же помещались правление сельскохозяйственного общества, редакции издаваемых им газет и журналов, другие подразделения Общества. - Ю. Д.), имеет жену Марью Ивановну 30 лет и мать - Варвару Егоровну, 64 года. Мать живет в Суздале»[44]. По агентурным сводкам за 1913 г. А.А. Евдокимов числился «синдикалистом».

Что касается Ф.А. Кондратьева, то он, наряду с рабочим движением, тоже стал деятельно работать в кооперации, которая после разгрома революции являлась мощной общественной силой. В ее ряды в то время вливались многие деятельные личности.

В 1907 г. Ф.А. Кондратьев создал и возглавил потребительское общество «Труд». В ноябре 1907 г. в нем уже состояло 800 человек. А в декабре 1907 г. харьковское охранное отделение завело на Кондратьева дело. В документе от 22 января 1908 г. из полицейского досье говорилось, что Ф.А. Кондратьев «все время известен отделению как лицо весьма неблагонадежное в политическом отношении […]. За последнее время Кондратьев проявил энергичную деятельность по участию своему в профессиональных союзах, направляя умы к борьбе с правительством, и тем самым несомненно порождает революционное направление в членах союзов […]. Ввиду этих сведений в декабре прошлого года был подвергнут обыску»[45].

31 января 1908 г. харьковский временный генерал-губернатор признал пребывание Ф.А. Кондратьева в Харькове вредным и запретил ему жить в пределах губернии. Кондратьев, у которого было четверо детей, жил сначала в Белгороде Курской губернии, а затем работал техником на руднике С.Н. Колачевского в Екатеринославской губернии.

В материалах полицейского досье находим и имя жены Кондратьева - Харитина Венедиктовна Кондратьева (девичья фамилия - Новикова)[46].

Обыски, аресты, тюрьмы, высылки... Харьковские общественники - Ф.А. Кондратьев и А.А. Евдокимов - отнюдь не были «гасителями революционного движения», как клеймили их радикальные оппоненты слева.

Не удалось проследить, когда Кондратьев вновь появился в Харькове, но основанный им кооператив «Труд» сыграл, как отмечал в середине 1920-х гг. советский историк, «крупную роль не только в харьковском, но и в краевом кооперативном движении. Он был первым вообще кооперативом в Харькове, если не считать давно прошедших времен Баллина и Козлова[47]. “Труд” явился также инициатором и учредителем краевого объединения потребительской кооперации - товарищества потребительных обществ Юга России (ПОЮР), основанного 12 мая 1912 года и сыгравшего крупную роль в развитии потребительской кооперации левобережной Украины»[48].

Из «Очерка деятельности комитета содействия сельской кооперации 1908-1913 гг.», опубликованного в 1913 г. в Харькове, ясно видно, что A.А. Евдокимов в качестве секретаря Комитета играл в нем роль «мотора». Сам Комитет был учрежден при ХОСХ в 1908 г., когда среди сельского населения юга России возник широкий интерес к кооперативному делу, к устройству кредитных, потребительских и сельскохозяйственных товариществ. В ХОСХ стали поступать запросы о содействии возникающим сельским товариществам. Для удовлетворения этих нужд и был создан кооперативный отдел, получивший название «Комитет содействия сельской кооперации».

Председателем комитета стал профессор Алексей Николаевич Анцыферов[49], товарищами председателя - И.В. Веретенников и М.Ф. Крамаревский. «Очерк деятельности комитета...» читается как «Очерк деятельности А.А. Евдокимова...».

В Комитете А.А. Евдокимов с самого начала взял на себя работу консультанта потребительских обществ. В качестве секретаря он устно и письменно давал справки и указания, готовил доклады к заседаниям Комитета, вел организационную и издательскую деятельность. В течение двух лет Евдокимов собирал материалы для фундаментальной «Справочной книги для сельских товариществ». Книга была издана Комитетом в 1913 г. под редакцией К.А. Мациевича и стала коллективным трудом 32 русских кооператоров. Среди авторов сборника, кроме самого Евдокимова, такие громкие имена, как А.Ф. Фортунатов, А.Е. Кулыжный, А.В. Чаянов, А.Н. Анцыферов, В.Э. Брунст, B.А. Кильчевский, Б.С. Одер и др[угие].

В 1912 г. А.А. Евдокимов был командирован Комитетом на съезды: Всероссийский кооперативный (Петербург) и кредитные - в Полтаву, Одессу, Чернигов.

В августе - сентябре 1912 г. Евдокимов был в командировке в Австрии и Германии для ознакомления с постановкой кооперативных учреждений, а в 1913 г. обучался в качестве практиканта молочному делу в земской школе в Кромержиже (Моравия).

В феврале 1912 г. Евдокимов читал лекции по сельскохозяйственной кооперации на кооперативно-агрономических курсах в Харькове, а в декабре - на курсах для взрослых крестьян в городе Старобельск Харьковской губернии. На ту же тему он делал доклады в Петербурге, Одессе, Чернигове.

В марте и ноябре 1912 г. он прочитал два доклада на агрономических совещаниях при Харьковской губернской земской управе. На заседаниях Комитета содействия сельской кооперации А.А. Евдокимов выступил со следующими докладами. В 1910 г. - 1) О содействии кооперативным обществам в закупочном деле; 2) О сбыте молочных продуктов на Харьковский рынок. В 1911 г. - Об учреждении Коммерческого отдела при ХОСХ. В 1912 г. - 1) Об устройстве товарищества оптовых закупок для потребительских обществ Юга России; 2) Об устройстве в Харькове контрольной молочной станции;

3) О распространении кооперативных сведений среди сельского населения; 4) Общественно-кооперативный сбыт сельскохозяйственных продуктов в Харьковской губернии.

В 1912 г. Комитет издал в «Библиотечке сельского кооператора» три книги А.А. Евдокимова: «Сельскохозяйственная кооперация» (5 тыс[яч] экземпляров), «О пользе и значении союзов» (3 тыс[ячи]), «О сбыте сельскохозяйственной продукции» (5 тыс[яч]).

В 1909 г. Комитет сделал попытку объединить все потребительские общества, тяготеющие к Харькову как крупнейшему торгово-промышленному центру Юга России. Потребность в объединении ощущалась давно. Но только в 1912 г. был подписан договор о создании ПОЮР. Учредителем выступило, как уже упоминалось, харьковское общество потребителей «Труд». (Сам «Труд» в 1913 г. прекратил свое существование вследствие сильной конкуренции со стороны частного капитала.)[50] Договор был подписан представителями восьми потребительных обществ Харьковской, Курской и Екатеринославской губерний.

В 1913 г. при ХОСХ был образован еще один центр сельскохозяйственных кооперативов - «Центральное товарищество». ПОЮР создал свой печатный орган - журнал «Потребитель». 4 июля 1913 г. полицейский агент «Львович» докладывал начальству: «Около журнала “Потребитель”, издающегося в Харькове, объединилась интересная публика: […] 3) Евдокимов, 4) Мациевич, 5) Борис Семенович Одер (всего перечислено 8 фамилий. - Ю. Д.) и другие. Из этих лиц яркое революционное прошлое имеют Александр Васильевич Григоровский, Евдокимов, Мациевич и Павлов (по профессии наборщик). Кроме своей основной задачи отражать жизнь кооперативных учреждений Юга России, журнал будет служить легальным местом объединения революционно мыслящей интеллигенции»[51].

5 августа 1913 г. в агентурной сводке сообщалось: «На Всероссийский кооперативный съезд в Киев из Харькова от различных учреждений отправились А.А. Евдокимов, К.А. Мациевич, Б.С. Одер. Первые двое от Харьковского общества сельского хозяйства. Третий - от кооператива «Труд»[52].

А.А. Евдокимов был участником первого (преждевременно закрытого властями) Всероссийского кооперативного съезда (Москва, 16-21 апреля 1908 г.) Ко времени Второго съезда (Киев, 1-7 августа 1913 г.) Комитет содействия сельскохозяйственной кооперации добился в своей деятельности настолько блестящих результатов, что его имя стало известно всей России[53]. Не удивительно, что секретарь Комитета А.А. Евдокимов был участником и докладчиком и на киевском съезде.

Евдокимов участвовал также во Всероссийском съезде кредитной и сельскохозяйственной кооперации (Петербург, 11-16 марта 1912 г.), который не был общекооперативным, т[ак] к. власти не допустили к участию в нем потребительскую кооперацию из-за ее политической неблагонадежности. В сельскохозяйственной секции Евдокимов выступил с докладом о сельскохозяйственной кооперации, и секция «согласилась с мыслью о необходимости организации сельскохозяйственных товариществ»[54]. Вероятно, Евдокимов же представил секции от имени харьковского Комитета содействия сельскохозяйственной кооперации доклад «О распространении первоначальных сведений по кооперации и первоначальных кооперативных знаний в сельском хозяйстве среди населения России». В отчете о съезде говорилось: «Комитет ревниво следит за развитием кооперации в районе своей деятельности, и потому доклад […] явился тем более ценным, так как […] опирался исключительно на опыт и практику. Тезисы, выставленные в докладе, приняты секцией единогласно»[55].

12 сентября 1913 г. полицейский агент «Львович» доносил: «В газете “Утро” сотрудничает А.А. Евдокимов. Статьи свои А.А. Евдокимов подписывает “А.Е.”. По убеждениям он социалист-революционер и является горячим проповедником идей кооператизма, которые и практически проводит в жизнь в своих частых служебных поездках по Харьковской и соседней с ней губерниям»[56].

§ 4

Как практик и теоретик кооперативного движения всероссийского масштаба А.А. Евдокимов выдвинулся в Харькове.

В 1915 г. в России отметили 50-летие кооперативного движения (первое общество потребителей было основано в 1865 г. в Риге), и после 1906 г. оно бурно развивалось. В той же Харьковской губернии рост потребительских обществ по годам выглядел так: 1905 г. - 5, 1908 - 15, 1909 - 18, 1910 - 40, 1911 - 47, 1912 - 69[57].

Основными теоретиками русской кооперации были уроженец Харькова М.И. Туган-Барановский (умер в возрасте 54 лет в 1919 г. петлюровским министром. Малоизвестен факт, что и сам С. Петлюра был одним из идеологов дореволюционной украинской кооперации. О Туган-Барановском его ученик Н.Д. Кондратьев в 1923 г. смог издать книгу) и В.Ф. Тотомианц (на 10 лет моложе Туган-Барановского; после прихода к власти большевиков оказался в эмиграции и умер в 1964 г. в Париже. Тотомианц в 1897-1899 гг. учился в Брюсселе, где познакомился с будущими деятелями российской кооперации

С.Н. Прокоповичем и Е.Д. Кусковой. В Брюсселе он получил степень доктора социальных наук, подружился с Э. Вандервельде и другими теоретиками бельгийской кооперации. С 1912 г. преподавал в Московском университете).

И Туган-Барановский, и Тотомианц были сторонниками теории «кооперативного социализма» французского экономиста Шарля Жида.

К числу русских теоретиков кооперативного социализма относился и А.А. Евдокимов. Современный автор пишет: «Нет сведений об одном из ранних русских теоретиков кооперативного социализма - кооператизма - А.А. Евдокимове»[58]. Но в уникальном библиографическом указателе А.В. Меркулова и И.Ф. Гриценко «Систематический указатель русской литературы по кооперации, 1856-1924» (М., 1925) А.А. Евдокимов по количеству опубликованных работ стоит на третьем месте после В.Ф. Тотомианца и М.Л. Хейсина. (М.Л. Хейсин (1870-1924) был членом Петербургского Союза борьбы за освобождение рабочего класса, с 1906 г. - меньшевик. Занимался вопросами рабочей кооперации. В 1917 г. - гласный городской думы Петрограда). Работы Евдокимова сохранились. Более 50 его работ было опубликовано в Москве, Петербурге, Харькове, Одессе, Екатеринославе, Вологде, Архангельске. Многие издавались по 2-4 раза. На них откликались: А.С. Изгоев[59], В.Л. Бурцев[60], М. Книжник-Ветров[61], А. Мезьер[62] и др[угие].

Десятки статей А.А. Евдокимова встречаются более чем в тридцати дореволюционных журналах. И, вероятно, сотни были помещены в газетах. Многие из них написаны на «злобу дня», и для историков, изучающих российскую кооперацию XX в. они представляют немалый интерес.

В одной из своих больших работ, опубликованной в Харькове в 1911 г., Евдокимов писал: «”Мы бедны оттого, что мы глупы, и мы глупы оттого, что мы бедны”, - это положение, отчеканенное Д.И. Писаревым, хотя и грубо, но рельефно обрисовывает заколдованный круг, в который попадает всякая некультурная страна […]. В отношении судеб крестьянского хозяйствования на земле, русская общественная мысль бьется, как бабочка о стекло, около двух этих, спаянных в кольцо факторов: бедность и невежество. В течение полувека, прошедшего со времени освобождения крестьян от крепостной зависимости, новая деревенская Россия не может выявить свой облик из-за туч непролазного невежества и неисходной бедности. Малоземелье, податные тяготы, дефекты первоначального капиталистического накопления - это одна сторона окружности. Техническая отсталость, невежество и косность населения, отсутствие потребностей, гражданская невоспитанность - другая сторона того же круга»[63].

В заключительной части книги Евдокимов написал следующее: «Входящее теперь в жизнь поколение снова встречает на своем пути знакомые нам тернии правовой обстановки. Но одушевляющие людей высокие побуждения, извечные порывы к справедливости и красоте не утрачивают своей чарующей силы над молодостью, и в этом мы видим исполнение наших надежд на будущее»[64].

В Харькове в одно время с А.А. Евдокимовым жили и работали известные деятели кооперативного движения: уже упомянутый профессор экономики и статистики Харьковского университета А.Н. Анцыферов, агроном Харьковской земской управы И.В. Емельянов (в 1920 г. эмигрировал, жил сначала в Чехословакии, а с 1927 г. - в США, где стал известным представителем американской школы кооперации), агроном В.Э. Брунст и др[угие]. Спустя 30 лет после знакомства с одним из этих людей, Сергеем Сергеевичем Масловым, Евдокимов скажет на допросе в архангельском НКВД 9 июля 1938 г.: «Да, Маслова С.С. я знаю с 1908 года. Впервые я познакомился с ним в г[ороде] Харькове и встречался с ним, когда мы совместно работали в харьковском обществе сельского хозяйства. В последний раз я встретился с ним в Вологде на кооперативном съезде, где я участвовал делегатом от Московского Народного Банка»[65].

Сергей Сергеевич Маслов был на 15 лет моложе А.А. Евдокимова. Сын крестьянина Воронежской губернии, он окончил среднее агрономическое училище в Харькове. Далее биографические сведения о нем приводятся по рукописи неопубликованной статьи Г.А. Малахова (члена ТКП и секретаря С.С. Маслова):

«В 1906 г. Сергей Сергеевич вступил в партию социалистов-революционеров. Работал агрономом в имении помещика Харитоненко в Сумском уезде Харьковской губернии. Там он организовал стачку батраков и был уволен из имения. С 1907 по 1911 год работал агрономом- нструктором в Полтавской, Орловской и Житомирской губерниях. Вел среди крестьян пропаганду социалистических идей. С работы его увольняли. Был провозглашен политически неблагонадежным. Скрывался от полиции. За выступление на агрономическом съезде в Харькове в 1911 году был арестован и заключен в Харьковскую тюрьму, в которой провел 13 месяцев. Затем был сослан в город Пинегу Архангельской губернии. В 1913 году был амнистирован по случаю празднования трехсотлетия дома Романовых. Обосновался в Вологде. Сначала работал агрономом-кооператором в Обществе сельского хозяйства, а затем - заведующим инструкторским отделом и редактором журнала “Северный хозяин”. Принял деятельное участие в организации новых кооперативов в Вологодской губернии. Стал одним из самых видных кооперативных руководителей и лидером вологодских социалистов-революционеров.

В марте 1917 года С.С. Маслов принимает самое деятельное участие в организации Вологодского губернского комитета Временного правительства. В апреле был избран председателем губернского комитета партии социалистов-революционеров. Принимал участие в организации первого Всероссийского съезда Советов крестьянских депутатов. Был избран в состав Исполкома этого съезда вместе с Н.Д. Авксентьевым[66]. В это же время он был председателем губернского земского комитета и редактором газеты “Вольный голос Севера”. 14 ноября 1917 года в Учредительное Собрание от Вологодской губернии были избраны следующие социалисты-революционеры: С.С. Маслов, П.А. Сорокин[67]. В одном списке с ними шли Н.В. Расчесаев, А.Д. Корякин и И.И. Галкин[68].

С.С. Маслов стоял на демократических позициях, полагая, что социализм является необходимой формой человеческого общества, что общество в процессе совершенствования государственных форм неизбежно приблизится к нему. Он считал, что эту форму человеческого общежития построит сам народ, совершенствуя формы своих кооперативных объединений. Он был последователем Оуэна и Фурье, как и большинство дореволюционных кооператоров России. Считал, что мир угнетения и эксплуатации будет преобразован мирным эволюционным путем в мир социализма. Он не призывал к совместному сотрудничеству эксплуататоров и эксплуатируемых, но отрицал и целесообразность классовой борьбы, так как насилие всегда порождает насилие.

Именно поэтому он резко отрицательно отнесся к захвату власти большевиками и к разгону Учредительного Собрания. Над самодержавием была одержана победа, но молодая русская демократия не выдержала натиска большевиков. С.С. Маслов, как и многие другие социалисты-революционеры, вступил в защиту русской демократии, против диктатуры большевиков»[69].

С.С. Маслов участвовал в борьбе с большевиками на Севере России, их власть была свергнута в Архангельске в результате переворота 2 августа 1918 г. Маслов стал военным министром в правительстве Северной области, возглавляемом известным деятелем кооперации Н. В. Чайковским[70]. Затем Маслов был в Сибири. Затем «покаялся» (как и П.А. Сорокин) перед большевиками и работал в системе Совета народного хозяйства.

В Москве в 1920 г. он создал первую ячейку «Крестьянской России» - будущей Трудовой крестьянской партии. Это были в основном студенты и преподаватели Петровской (ныне Тимирязевская) сельскохозяйственной академии. Среди них близкий знакомый Маслова

Н.Д. Кондратьев, а также А.В. Чаянов. По всей видимости, в эту группу вошел и А.А. Евдокимов, находившийся тогда в Москве.

В августе 1921 г. по направлению этой группы С.С. Маслов выехал за границу для пропаганды взглядов группы среди эмиграции и организационной работы[71]. В декабре 1927 г. на съезде в Праге «Крестьянская Россия» была преобразована в Трудовую крестьянскую партию. Ее организации к этому времени уже существовали в девяти странах.

В 1945 г. С.С. Маслов был арестован чекистами в Праге, и дальнейшая его судьба неизвестна[72].

А.А. Евдокимова арестовали по «делу ТКП» в Архангельске в 1938 г. Но вернемся на несколько десятилетий назад.