Союз нефтепромышленных рабочих в период с 1912 по 1914 г.

В феврале 1912 года вновь происходит собрание членов союза, которых становилось все меньше и меньше. Это собрание избирает новое Правление, выдвигая председателем союза рабочего, тов[арища] Козлова и приглашая на должность секретаря - рабочего, тов[арища] Якушева.

К этому времени в союзе было не более 10 членов, вносящих членские взносы, что, разумеется, не могло дать возможности развернуть союзу какую бы то ни было работу, ибо никаких средств союз не имел.

Но и эти жидкие остатки некогда мощного союза тревожили полицию, которая решила разделаться с ним и добить его окончательно, почему постановлением градоначальника он был закрыт.

Таким образом, полиция осуществила на время свою заветную мечту и разделалась с ненавистным ей союзом.

Но это закрытие еще не означало смерти союза, и он опять воскресает в период начавшегося оживления рабочего движения, вообще, и, в частности, в Баку.

В мае месяце 1913 г. группа рабочих подает заявление фабричному инспектору о желании открыть союз.

Устав, поданный инициаторами, был коренным образом изменен инспектором и, повидимому, был утвержден, а союз разрешен к открытию, так как в делах фабричного инспектора имеется отношение к годовому отчету союза, посланному инспектору. Отчет охватывает деятельность союза с февраля 1913 года по февраль 1914 г. Эти даты говорят о том, что, несмотря на закрытие градоначальником союза, он продолжал существовать нелегально.

Отсутствие данных о работе союза в это время не дает возможности описать работу, проделанную им тогда, но, повидимому, союз все же работал, и не дурно, о чем можно судить по тревоге полиции, которая ведет тщательное наблюдение за союзом и, наконец, обеспокоенная его работой - в начале марта 1914 года закрывает его, под предлогом нарушения Правлением союза правил 4-го марта 1906 года.

Это вторичное закрытие полицейской властью обессиленного союза все же не успокоило отдельных рабочих, которые делают одну за другой попытки к открытию союза.

В начале марта 1914 года союз был закрыт, а в апреле месяце группа рабочих подает заявление фабричному инспектору о желании открыть союз под названием «Профессиональное О[бщест]во рабочих, занятых в нефтедобывающей и обрабатывающей промышленности и обслуживающих ее производств».

Градоначальник сразу же обращает внимание на название союза, которое, по его мнению, «своей широкой рекламой явно противоречит смыслу статьи 6 и 7 правил»[1], почему предлагает составить новый устав, согласно сделанных им указаний, а главное, переменить название союза.

Союз начинает вести работу и сплачивать вокруг себя всех передовых и сознательных рабочих, отлично учитывая настроение широких рабочих масс, которое из апатичного и угнетенного начинает переходить в бодрое и даже боевое.

Темные тучи, заволакивавшие небо, начинают прорезываться отдельными искрами молний, кое-где слышатся отзвуки грома, и, наконец, сквозь ослепительные снопы молнии и раскаты грома начинается настоящая гроза.

Небо проясняется, рабочие приходят в движение, и летом 1914 года объявляется грандиозная всеобщая забастовка бакинских нефтепромышленных рабочих.

Лед тронулся.

Омерзительная, удушающая полоса реакции сменяется героической, ослепительной вспышкой борьбы мазутного пролетариата, показавшего свою силу, свое желание биться не на жизнь, а на смерть с царизмом, и нефтепромышленниками.

Кто не помнит этой блестящей стачки нефтепромышленных рабочих, кто не восторгался их железной волей и необычайным упорством, с которым вели эту стачку рабочие?

Союз принимал самое активное участие в стачке, в выработке требований и в повседневном руководстве этой стачкой.

Полиция не на шутку перепугалась этой забастовки, известие о ней облетело всю Россию, и рабочие крупных промышленных центров, как Питер, зашевелились, разогнули свою согнутую спину и готовились присоединиться к бакинцам, готовясь поддержать их.

В г[ород] Баку и на промысла были посланы войска и казаки для устрашения рабочих и подавления забастовки.

Началась форменная охота на руководителей стачки и наиболее сознательных рабочих, на которых устраивались облавы.

Полиция всячески пыталась обезглавить, обескровить стачку, лишить ее руководителей.

Всеобщая стачка протекала очень дружно если не считать персидских рабочих, которые были напуганы своим консулом и срывали ее, выходя на работу.

Но ни эта несознательность персидских рабочих, ни штрейкбрехерство отдельных рабочих, отказавшихся примкнуть к забастовке, не имели особенного значения и влияния на размеры и размах забастовки, которая была все-таки[2] всеобщей.

Рабочие, несмотря на аресты вождей, несмотря на присутствие казаков и усиленные наряды полиции, держались дружно и организованно и не поддавались на провокацию полиции, пытавшейся сорвать забастовку.

Господа предприниматели, надеясь на силу полиции и войск, держали себя крайне вызывающе, и некоторые крупные фирмы вывесили объявления, оповещавшие рабочих, что, если они к такому-то сроку не выйдут на работу, то будут считаться уволенными, а занимающие фирменные квартиры будут выселены.

Смехом встретили рабочие эти грозные объявления и, конечно, за расчетом не шли.

Предприниматели привели в исполнение свою угрозу и через полицию начали выселение рабочих.

Рабочих не испугала эта угроза; они начали перебираться из казенных квартир к знакомым и друзьям-товарищам, жившим на частных квартирах.

Атмосфера накалялась с каждым днем все больше и больше. Рабочие, несмотря на угрозы, не только не поддавались панике, но, наоборот, с каждым днем становились все упорнее, решив либо победить, либо умереть.

Эта поразительная стойкость, это твердое желание победить, но не сдаваться, вселили тревогу в сердцах правительства, полиции и нефтепромышленников, которые видели, что это не простая, чисто экономическая забастовка, что это подготовка к штурму твердынь царизма и капитализма, что это надвигается революция.

Да! Это надвигалась настоящая, подлинная революция, застрельщиками которой выступили героические нефтепромышленные рабочие, которых начали поддерживать рабочие Питера, объявившие забастовку в знак солидарности с бакинскими рабочими.

Началась всероссийская перекличка рабочего класса к штурму на царизм, и нет никакого сомнения в том, что эта перекличка неминуемо превратилась 6ы во всеобщую, во всероссийскую забастовку, превратилась 6ы в открытое восстание рабочих против своих угнетателей и эксплоататоров.

Но... была объявлена мобилизация, а потом война, и забастовка... прекратилась.

Гибель самодержавия была отсрочена, царизм получил передышку.

Царское правительство торжествовало победу и начало громить все рабочие организации, арестовывать и ссылать всех сознательных, всех передовых рабочих и их вождей.

В этой зловонной волне был похоронен и союз нефтепромышленных рабочих, разломленный и закрытый торжествующим царизмом.