Концентрация промышленности.
Первые выступления рабочих.

Баку - азиатский, унылый, плоский городишко, превратился в огромный торгово-промышленный центр, в котором засуетилась, забила ключем, американским темпом жизнь.

Жизнь этому городу дала нефть, те бесчисленные богатства, таящиеся в недрах Апшеронского полуострова, которые к концу XIX века привлекли большое количество предпринимателей.

Развивающаяся промышленность б[ывшей] царской России, увеличивающаяся железно-дорожная сеть требовали дешевого и хорошего топлива, и поэтому открытие бакинских нефтяных источников привлекло капиталы, и здесь началась строиться одна из крупнейших в России и наиболее выгодных - нефтяная промышленность. Начали строиться нефтяные промысла, ставиться буровые; Баку и его районы быстро начинают наполняться рабочими из разных концов России и Персии.

Вначале нефть добывалась кустарным способом, и владельцев отдельных мелких промыслов или мелких нефтеносных участков было великое множество.

Но затем, постепенно, вся промышленность начала концентрироваться, собираться в руках нескольких крупных промышленных фирм, товариществ, акционерных обществ, и т.п.

Правда, до самого момента национализации нефтяной промышленности в ней была не одна сотня хозяев-собственников. Но, по существу, львиная доля всей добываемой нефти и промыслов принадлежала нескольким крупнейшим фирмам: бр[атьев] Нобель, Ротшильд и др., а все остальное было в тесной зависимости от этих тузов и особого значения не имело.

Здесь крупный капитал был полным владыкой: он свободно пролагал себе дорогу, развивая и расширяя дело добычи нефти и жестоко эксплоатируя десятки тысяч рабочих.

Поток рабочих шел из России и Персии.

Из России, наряду с массой необученной неквалифицированной рабочей силы, приезжали и вполне обученные, квалифицированные рабочие, Персия же поставляла на промысла, главным образом, черную силу, как-то: тартальщиков, рабочих буровых партий, рабочих на канавах и т. п.

При этом большая часть рабочих являлась все же временным элементом, приезжавшим сюда на год-два на заработки и затем снова возращавшимся к себе на родину.

Оседало и прочно обосновывалось в Баку не так много; кадры коренных, постоянных рабочих выростали лишь постепенно.

Это обстоятельство накладывает, конечно, известный отпечаток на борьбу труда с капиталом. Поскольку рабочие в большинстве состояли из временных, они не были особенно заинтересованы в длительной, систематической, организованной борьбе, а, главным образом, заботились о всякого рода наградных, бешкешах[1] и пр. подарках, которые увеличивали скопленные ими суммы для поездки домой.

До 1900-1901 г.г. борьбы бакинских рабочих, борьбы организованной, борьбы осознавшего себя класса, борьбы под известным руководством политических партий почти не было.

А если и была борьба, то она ограничивалась отдельными незначительными вспышками на отдельных промыслах, не неся общего характера и не улучшая жизни рабочих в целом.

Но концентрация промышленности, собирание ее в руках нескольких крупных предпринимателей заставляют бакинских рабочих противопоставлять этой мощной силе крупного капитала свою силу - силу организованного труда.

Если до знаменитой всеобщей забастовки бакинских рабочих мало знали, то июльская всеобщая забастовка 1903 года выдвинула бакинский пролетариат и заставила говорить о нем, как о крупнейшей революционной силе, долженствующей сыграть в обще-российском рабочем движении одну из первых ролей.

Собственно говоря, начиная с 1903 года, с этой всеобщей забастовки начинается история героической борьбы бакинского пролетариата, вписавшего с этого момента одну за другой ряд прекрасных страниц в историю рабочего движения.

Бакинский пролетариат, доселе разрозненный, неорганизованный, начинает чувствовать свою силу: он расправляет свои могучие мышцы и начинает беспощадную, решительную борьбу с капиталистами, а вместе с ним и с царским самодержавием.

Бакинский пролетариат осознает свою силу, как класса, и с первых же своих сознательных шагов начинает связывать свою вначале чисто экономическую борьбу с борьбой политической.

Как и следовало ожидать, и июльская забастовка 1903 г. была начата наиболее квалифицированными рабочими заводов, и застрельщиками этой первой всеобщей стачки были рабочие заводов В. Хатисова и Кянджунцева, объявившие забастовку 18 июня, с требованиями: уравнения расценок на сдельные работы с расценками Каспийского машиностроительного завода (теперь завод имени Шмидта), повышения поденной платы и непринуждения работать сдельно, если рабочему это невыгодно.

Вторично рабочие забастовали 2-го июля, и к ним начали присоединяться остальные механические, а затем и нефтеперегонные заводы, депо жел[езных] дорог, конка и т.п. Но вся беда этой забастовки заключалась в  том, что политические организации еще довольно слабо руководили стачкой, не овладели ею полностью. Рабочие же, не имея опыта и сильных организаций, не смогли выставить единых требований, а начали предъявлять разрозненные требования по отдельным заводам и предприятиям, чем и сорвали эту стачку.

Растерявшиеся вначале, промышленники и власти начали постепенно приходить в себя; особенно же их настроение стало улучшаться в связи с приходом войск и казаков, которые стали наводить «порядок».

Бастовало в дни первой всеобщей забастовки не менее 20 тысяч человек, в том числе и промысла, а прекратилась забастовка 17-18 июля, когда большинство рабочих стало на работу, не получив удовлетворения почти ни по одному пункту выставленных требований.

Таким образом, первый опыт оказался неудачным в смысле реальных достижений, но зато велика была моральная победа рабочих, почувствовавших свою силу, познавших значение солидарности, общих совместных выступлений. Это был пробный урок, и он, как увидим дальше, не прошел бесследно для бакинских рабочих.

Господа капиталисты и правительство почувствовали, что в лице бакинского пролетариата они имеют не забитую скотинку, не «амшару»[2], а организованную, сплоченную, грозную силу, с которой придется считаться, и считаться серьезно.

Опыт стачки 1903 года пригодился и рабочим, и промышленникам, и каждая из сторон сделала для себя соответствующие выводы.

Промышленники почувствовали, что оставлять дело в таком положении, как оно было до сих пор, - нельзя, что необходимо принять ряд мероприятий, направленных к предотвращению подобных грандиозных выступлений бакинского пролетариата.

Лучшим способом, гарантирующим от повторения подобных явлений, было внесение раскола в единую рабочую семью.

И вот отдельные промышленники идут на целый ряд уступок, повышая заработки отдельных, наиболее квалифицированных рабочих, проводя выдачи наградных и других подачек.

Система наградных вызвала резкое противодействие со стороны большевистской организации, которая категорически настаивала на упразднении таковых, считая, что наградные развращающе, дезорганизующе действуют на рабочих, разлагая их, затемняя их борьбу с капиталистами.

Меньшевики держались другого взгляда и не особенно протестовали против системы наградных, которую начали практиковать отдельные фирмы.

Но не подлежит абсолютно никакому сомнению тот факт, что наградные действительно разлагающе действовали на рабочих, отвлекая их от общей борьбы, заставляя держаться за эти несчастные наградные и отказываться от участия в забастовках, из боязни лишиться их.

Помимо того, рабочие тех фирм, которые не ввели у себя наградных, глядя на рабочих соседних фирм, кои эти наградные выдавали, объявляли забастовки, предъявляя в свою очередь требования о наградных, забывая почти обо всем остальном.

Да и, вообще, все требования рабочих того времени сводятся, главным образом, к требованиям экономического характера, чему немало способствовала организация, возглавлявшаяся братьями Шендриковыми, которые все время внедряли в рабочих мысль о необходимости чисто-экономической борьбы, считая ее основной и главной.