В высших учебных заведениях разрешалось бесцензурно литографировать записи профессорских лекций. После истории с Леонтьевым кое-кому из студентов Московского университета пришло в голову, что так можно беспрепятственно размножать любую литературу. И пошло печатание! Новоявленные подпольщики вели себя беззаботно, о конспирации не имели представления. Но, как ни странно, провалов не было, а первый донос последовал лишь через год. Литографирование лекций было запрещено. Однако по Москве уже гуляли многие бесцензурные произведения и революционные листовки.

Так в России родилась подпольная печать.