"Может быть, наша диктатура будет гораздо насильственнее и деспотичнее, но она будет не против рабочего класса".

Во взаимоотношениях имеет место Гордиев узел.

Все товарищи, входящие в завод, являются, безусловно, членами производственного союза рабочих и служащих, даже члены администрации, которые были выбраны нами, которым мы доверяем – те, которым мы не доверяем, мы не принимаем.

Вся эта работа, вся эта концентрация всего того, что будет положено в основу слияния, она будет нами опять-таки разделена по определённым отраслям.

Гораздо лучше, когда она будет демократична, не деспотична. Гораздо лучше, чем всякие свободные федерации.

Дальнейшая задача, конечная цель – это борьба за социализм. И, конечно, отсюда вытекает, что професс. союзы, как таковые, всецело приспособили свои аппараты, свои правления и проч. к тому, чтобы объединить рабочий класс, чтобы создать дух дисциплины, и // этими мощными объединёнными ударами шаг за шагом отвоёвывать улучшение своего положения.

Здесь совершенно сознательно были оговорены профессиональные союзы. Этим мы не хотели сказать, что мы их аннулируем, хотим их отстранить. Мы признавали за ними всё наилучшее, но говорили, что в будущем по своей основе, по своей системе эти организации на местах должны быть заменены заводскими комитетами.

И только через них [через фабзавкомы] професс. союзы провели те или иные свои постановления и решения.

Конечно, Центральный Совет заводских комитетов учитывает то положение, что // профессиональные союзы большею частью были заняты – исходя из того положения и задач, которые стояли перед ними – разрешением вопроса об урегулировании труда. Фабрично-заводские комитеты взяли на себя область регулирования и организации самого производства. Здесь отчасти получилось разделение труда.

Маленькие заводы распыляют деятельность и забивают всё. Задача будущего производства – это концентрировать по возможности в одном масштабе, чтобы поменьше было расходов, чтобы больше и дешевле выходили продукты.

Может быть, наша диктатура будет гораздо насильственнее и деспотичнее, но она будет не против рабочего класса, а против тех, кто разрушает рабочие организации.

Мы говорим не об объединении, а о слиянии [профсоюзов и фабзавкомов]. Это слияние не уничтожает ни той, ни другой организации, как аппарат, как функции. Професс. союзы надо понимать гораздо шире. Сейчас не время для свободного объединения, которое является целью в улучшении экономического положения.

Мы говорили, что диктатура пролетариата заключается в том, чтобы угнетать своих врагов, // но когда пролетариат уничтожит насильственные машины буржуазии и уничтожит её самоё, как таковую, и будет общее социалистическое общество, тогда, разумеется, всякие политические советы отпадают. В этом заключается сущность социализма.

Мы знаем, что революция творится не сразу – это не факел, который можно зажечь и который сразу всё освещает; революция развивается постепенно в том или другом направлении.

Мы не разрушаем ни того, ни другого [то есть, ни фабзавкомы, ни профессиональные союзы], а создаём нечто новое, нечто третье, это – производственные союзы, основанные на совершенно новых принципах и началах, с совершенно новыми заданиями по сравнению с теми, которые были до Октябрьской революции.

Мы предоставляем полнейшую свободу творчества нашим заводским комитетам. Конечно, так, чтобы они были согласованы в своей деятельности с советом народного хозяйства.

Нами принимались меры для того, чтобы вызвать интенсивное творчество наших товарищей с мест. Часто приходилось брать с низов и заполнять учреждения. Те, которые смотрели с своей колокольни, обижались на нас, но в то время, когда действует диктатура пролетариата, когда приходится заменять чиновничий аппарат, который был до Октябрьской революции, нам необходимо иметь почти то же самое число, которое было в управлении и раньше. Оно гораздо дешевле, потому что меньше, но оно необходимо.

Наши фабрично-заводские комитеты были отчасти революционнее, чем наши професс. союзы.

Не дать остановиться нашему нерву.

Не знать этого – это тупоумие.

Нельзя их [професс. союзы] уничтожать, это было бы нелепостью, преступлением против того творчества, которое стоит перед нами.

Немного видоизменённый вид.

Об этом говорили как раз все те, которые шли за самым Марксом.

Общерабочий центр всей жизни завода.

Организация саботажа и ничего больше.

Отрицательная сторона, то есть недостающая.

По нашему толчку в Центральном Совете [ФЗК Петрограда] был поднят вопрос о создании районных советов народного хозяйства.

Помимо секций здесь будет деление также и на отделы, которые производят совместно перекрещиванию всю работу.

Последнюю форму такой борьбы мы привыкли называть саботажем, который проявлялся в том, что многие наши предприятия старались вызвать голод, брожение, недовольство среди новых возникших организаций и вообще во всех организациях, т.е. комитетах и профессиональных союзах.

Поэтому нельзя говорить или оплакивать, почему наш совет народного хозяйства не обращается в заводы. Если бы, товарищи, у нас было бы 4000 служащих, то и они не могли бы успеть, если бы они растеклись по заводам.

Рабочий класс, если бы ему была свойственна тактика мелкой буржуазии, конечно, он погиб бы.

Рабочий класс, который был ввергнут в бездну нужды и угнетения настоящей войной, благодаря просвещению умов потребовал теперь не только улучшения своего положения в стихийной форме, но даже самого контролирования производства, которое он и творит. Это выразилось в так называемом «рабочем контроле над производством и распределением всех продуктов».

Самые дипломатические тайны коммерческих книг.

Слишком достаточно работы.

Создать организацию путём скрещивания или склеивания.

Так имелись громадные капиталы и средства, всё это должно быть прекращено для того, чтобы мы могли сконцентрировать и направить так, как хотим.

Там [в завкомах] сидят те же рабочие, которые, может быть, бывают неграмотны, но имеют тактику и опыт.

Товарищи, около которых вертелись наши прения.

Это само собой разумеется, почему это случилось так.

Этот пункт идёт отчасти гораздо дальше и шире, чем говорил наш пункт, но это в том случае, когда наши управления будут не капиталистические, не предпринимательские, а рабочие.

Я помню, как товарищи заявили, что ваше решение было той гирей, которая показала, что это должно быть так, и это было так.