История профсоюзов

Айнзафт С. Первый этап профессионального движения в России (1905-07). Вып. 1

Большаков В.П. О том, чего не было

Большаков В.П. Что ты можешь противопоставить хозяину

Бухбиндер Н.А. Зубатовщина и рабочее движение в России

Вольский А. Умственный рабочий. - Междунар. Лит. Содр-во, 1968

Галили З. Лидеры меньшевиков в русской революции

Гарви П.А. Профсоюзы и кооперация после революции (1917-1921)

Дмитревский В.И. Пятницкий

Дойков Ю.В. А.А. Евдокимов: Судьба пророка в России

Железные люди железной дороги

Ионов И.Н. Профсоюзы рабочих Москвы в революции 1905-1907 гг.

Краткая история стачки текстильщиков Иваново-Кинешемской Промышленной Области

ЛИИЖТ на службе Родины. - Л., 1984

Магистраль имени Октября. - М., 1990

Никишин А. 20 лет азербайджанских горнорабочих. - Баку, 1926

Носач В.И. Профсоюзы России: драматические уроки. 1917-1921 гг.

Носач В.И., Зверева Н.Д. Расстрельные 30-е годы и профсоюзы.

Поспеловский Д.В. На путях к рабочему праву

Рабочие - предприниматели - власть в XX веке. Часть 2

Сивайкин Е.А. Молодёжная политика профсоюзов...

Станкевич И.П. Базовый семинар для рядовых и новых членов профсоюза

Че-Ка. Материалы по деятельности чрезвычайных комиссий

Чураков Д.О. Бунтующие пролетарии

Шулятиков В.М. Трэд-юнионистская опасность. - М., 1907

Pirani S. The Russian Revolution in Retreat, 1920-24


/ Главная / Архивохранилище / Библиотека / Исследования и публицистика / Вольский А. Умственный рабочий. - Междунар. Лит. Содр-во, 1968

Глава II. Учение Робертуса о национальном капитале

2018-01-26

В то время, когда Маркс был ещё радикалом и издателем «Рейнской газеты», в 42 г., Родбертус издал небольшую, но очень содержательную книжечку: «К пониманию наших экономических отношений». Сравнение экономической теории, изложенной в ней, с теорией Маркса очень поучительно. В высшей степени характерно уже само предисловие. // (с. 179)

Предлагаемое сочинение, говорится там, «имеет целью содействовать исцелению современного хозяйственного строя от его болезней пауперизма и кризисов». Заключающиеся в нём планы, которые, как ниже увидит читатель, говорят об «общественном ассоциационном хозяйстве», без «денежного обмена», «без частной собственности на землю и капитал», «решительно отвергают …мысль о возвращении к средним векам», а равно и «головоломные скачки» в «несвязанные с современным строем… общественные состояния». Эти планы «принимают современный строй, как неизбежную исторически данную предпосылку[1], и так мало затрагивают собственность на землю и капитал, что дают ей скорее новую опору, именно тем, что делают её менее угнетающей».

Перед нами сразу выдвигается основной вопрос: Можно ли частную собственность на землю и капитал упразднить таким образом, чтобы это упразднение дало лишь «новую опору» собственности на землю и капитал? Если марксист скажет, что это лишь парадоксальное представление и химерическая затея, то Родбертус приведёт в своё оправдание не какие-либо теоретические соображения, а факты, факты, доказывающие, что представление, с виду парадоксальное, вполне осуществимо, а химерическая затея очень реальна. Эти факты – практика государственного социализма, доказавшая, устранением частного капитала из многих отраслей хозяйственной жизни создано не что иное, как именно «новая опора» капиталу.

Не мешает поэтому взглянуть и на теорию Родбертуса:

«Должна отличать, читаем выше в упомянутой книжке, капитал в тесном или собственном смысле от капитала в широком смысле или предпринимательского фонда. Первый обнимает собою действительный запас орудий и материалов, второй – весь фонд, нужный, по современным условиям разделения труда, для ведения предприятия». (Эти две категории Родбертуса сводятся, очевидно, к Марсовым категориям постоянного капитала – c и затрачиваемого капитала – с + r). «Постоянный капитал в собственном смысле, говорит далее Родбертус, следует из самой природой вещей; понятие капитала в широком смысле следует из случайных условий исторического строя и есть лишь преходящая форма капитала в противоположность чистой сущности капитала».

Родбертус нападает на вульгарных экономистов за то, что они считают ненарушимым весь капитал в широком смысле и потому полагают невозможным увеличение фонда заработной платы «за пределами // (с. 180) капитала», «не подрывая в корне всего национального производства и всего национального благосостояния». Между тем, если вникнуть в то, что ненарушимым должен оставаться лишь капитал в собственном смысле (Марксов общественный постоянный капитал), а фонд заработной платы (Марксов общественный переменный капитал) должен быть причислен не к национальному капиталу, а к национальному доходу, то очевидно, что фонд заработной платы может быть увеличен на счёт ренты или, иначе, на счёт предпринимательского фонда; может быть увеличен даже до полного исчезновения последнего «без нарушения капитала» (конечно «чистого понятия капитала») и «не подрывая в корне национального производства и всего национального благосостояния». В последнем случае, по перенесении собственности на землю и капитал в руки государства, исчезает в широком смысле, т.е. предпринимательский фонд, а вместе с ним исчезает и возможность взимания дохода в силу частного владения капиталом, в виде прибыли, исчезают, конечно, и деньги, и несмотря на это, «остаётся неприкосновенным национальный капитал, вечный капитал "чистая" его "сущность"».

Если марксист, в ответ на вышеприведённое, повторит за Энгельсом, что все рассуждения Родбертуса о фонде заработной платы и о том, берётся ли он из капитала, или нет, ничего больше не представляют собою, как пустую схоластику; если он, со свойственною марксизму самоуверенностью, скажет, что мечтания о ненарушимости капитала при упразднении частного капитала, не более как утопические бредни, то мы, с своей стороны, заметим пока лишь следующее: если бы Родбертус имел возможность взглянуть на рассмотренные нами в предыдущей главе схемы Маркса, он несомненно нашёл бы в них довод в пользу вечности своего капитала. Переменный общественный капитал, фонд заработной платы, равный в настоящее время, при существовании класса капиталистов, 1500, - с упразднением уполномоченных, т.е. с упразднением товарного производства, возрастёт до высоты 3000, т.е. поглотит всю «национальную прибавочную стоимость»; тем не менее остаётся неприкосновенной стоимость в 6000, в виде орудий и «материалов», а, стало быть, в виде Родбертусова капитала в «собственном смысле», «чистой сущности капитала», независимой от «преходящих исторических условий».

Марксисты-ортодоксы, конечно, не считаются с тем фактом, что Маркс никогда даже и не подумал о том, чтобы свести счёты с Родбертусом; что он никогда не давал прямого ответа на то, относится ли он отрицательно или нет к вечности национального капитала, проповедуемой Родбертусом. Поэтому его ортодоксальные ученики (Ильин) выставляют «общественный постоянный капитал» Маркса в качестве какого-то пролетарского амулета, даже не подозревая, что это амулет // (с. 181) Родбертусова государственного социализма; даже не замечая того, что заучивая и популяризируя II-й том «Капитала», они лишь принимают и пропагандируют следующую истину Родбертуса:

«Капитал сам по себе, национальный капитал, имеет абсолютное значение, которое он заимствует из самой природы и процесса производства. Пока само национальное производство не прекращается, всегда будут необходимы и будут существовать материалы и орудия; всегда национальный продукт будет делиться на готовые предметы дохода и на предметы, долженствующие служить дальнейшему производству» («4-ое социальное письмо», стр. 314).

Родбертус отстаивает вечность национального капитала по очень понятным соображениям, которые он и высказывает зачастую довольно откровенно, ибо пишет он свою книгу не для подозрительного пролетария, а для благородного учёного мира. Прибыль может существовать лишь при том условии, если произведённый продукт не переходит целиком в руки непосредственного производителя. Раз капитал вечен, т.е. раз стоимость произведённого продукта не может быть никоим образом распределена целиком между производителями и определённая доля её неприкосновенна, как возмещение национального капитала, то этого вполне достаточно для обеспечения прибыли. С другой стороны, план общественного производства, предлагаемый Родбертусом «для исцеления современности от её бедствий», обещает каждому такую долю, какую он вносит в производство своим трудом. Перед Родбертусом является задача найти формулу трудовой стоимости, на основании которой было бы возможно и возмещение вечного капитала, без которого производство обойтись не может, и, вместе с тем, вручение каждому столько стоимости, сколько он создал.

Родбертусова формула трудовой стоимости следующая: стоимость всякого товара, как и всякого общественного продукта = m + (n:o), т.е. она равна количеству труда, непосредственно затраченного на окончательную отделку данного блага (m) + количеству прошлого труда, заключающегося в доле потраченных на приготовление блага материалов и орудий (n:o), причём n есть количество труда, затраченное на создание орудия, а o число экземпляров товара, приготовленных с помощью орудия.

Эта формула трудовой стоимости есть вместе с тем и формула Маркса. Но точка зрения Родбертуса на осуществление и применение этой формулы в жизни лишь отчасти сходится с учением Маркса.

По учению Родбертуса, эта формула в современном строе осуществляется лишь в общем; что касается отдельных товаров, то их стоимость, определённая по этой формуле, никогда не совпадает с их ценою, благодаря существованию предпринимательской прибыли и управляющего ею закона равной нормы прибыли. Но когда, учит Родбертус, // (с. 182) исчезнет предпринимательская прибыль путём уничтожения частной собственности на землю и капитал; когда стало быть, у рабочего не будут отнимать ту долю его продукта, которая отнимается теперь его хозяином, то вышеприведённая формула, к которой в настоящее время лишь тяготеют цены товаров, осуществится во всех частных случаях. Это обещание по адресу рабочего; а вот уверение и обеспечение капитала, высказанное Родбертусом в виде общей теоремы:

«Если бы стоимость отдельных благ равнялась только затратам, вычисленным исключительно по труду, то в ней, несмотря на это, заключалась бы в общем и земельная рента и рента на капитал, а также и возмещение капитала, предполагая, что производительность труда вообще достаточна для существования ренты».

Так как в предлагаемом Родбертусом коммунистическом строе «стоимость отдельных благ равняется затратам, вычисленным исключительно по труду», и так как это вычисление производится по найденной Родбертусом вышеприведённой формуле, благодаря чему в этой стоимости уже «заключается рента (прибавочная стоимость) и возмещение капитала», то с помощью вышеприведённой теоремы Родбертус вполне прозрачно заставляет заинтересованных догадаться (таких вещей открыто не говорят), что подобно тому, как частный капитал исчезнет для того, чтобы создать национальный капитал, подобно этому – предпринимательская частная прибыль упраздняется для того, чтобы быть преобразований в национальную прибыль, а не для того, чтобы исчезнуть вообще.

Послушаем, как Родбертус более детально разъясняет своё положение, что несмотря на упразднение частных предпринимателей, капитал не перестаёт существовать:

«Покажем распределение национального дохода и способ, каким возмещается капитал в таком строе, где нет частной собственности, приносящей ренту, а блага составляют частную собственность лишь тогда, когда они становятся доходом.

Для этого нужно представить себе разделение труда и соответственное ему установление национального капитала, исходя из современной действительности. Только на место нашего частного предпринимателя поставим в каждом хозяйстве чиновника, назначаемого обществом; представим себе далее, что, имеющаяся в каждом современном хозяйстве, часть национального капитала составляет собственность общества, а не предпринимателя» («К пониманию и т.д.», стр. 119).

В предполагаемом строе «только рабочие имеют право на участие в национальном доходе, ибо, так как земля и капитал принадлежат государству, никто ничего не может получить в силу одного своего владения… Каждый получает столько дохода, сколько он внёс труда в создание национального продукта» (Стр. 123). // (с. 183)

Между тем, как в современном строе «собственники земли и капиталисты отдают рабочим в виде заработной платы удостоверение только на часть продукта, а значит право на меньшее количество труда, чем то, которое капиталистам доставлено», - в предполагаемом строе «государство выдаёт рабочим удостоверение во всём доставленном ими обществу количестве труда, а значит, оно даёт им право на весь их продукт» (стр. 128).

Читатель непомерно удивлён. Тот же Родбертус, который так резко нападал на Маркса за установление им права за рабочим на всю стоимость продукта, - чего Маркс вовсе и не думал делать, - тот же Родбертус в своём «будущем строе» отдаёт рабочим весь их продукт.

Полемика Родбертуса против Маркса, выдержки из которой приведены в начале нашей первой главы, показывает самым наглядным образом, что все его вышеприведённые уверения – лишь пустые фразы, формальные заявления, ни к чему не обязывающие, реклама, с помощью которой предъявитель «будущего строя» восхваляет свой товар.

Почему же такие формальные заявления никого ни к чему не обязывают? Потому, что предварительно непоколебимо установлен «национальный капитал», как вечный институт. Это уже решает дело, достаются ли рабочему все плоды его труда или нет. Для наивных, которые этого не понимают, экономист, установивший свой вечный капитал, может расписывать какие угодно заманчивые перспективы. Всё дело сводится к тому, чтобы рекламу («каждый получает столько, сколько вносит») привести в согласие с той доктриной, которая уже решила, что рабочий получит лишь часть своего продукта. Для этого доктрина одевается в научные отвлечённые понятия, не заключающие повидимому ничего касающегося тех, у кого отнимают; так что в доктрине выступают одни лишь вечные принципы общечеловеческого производства. Чем сильнее эта иллюзия, вызванная экономистом, тем он больший «экономический гений».

Доктрина Родбертуса, имеющая целью установить вечность национального капитала, есть доктрина о вечной несоизмеримости в человеческом хозяйстве общественного продукта с общественным доходом. Значит это вместе с тем и доктрина Маркса.

В самом деле, если нижеследующее место Родбертуса представить себе разросшимся в целую объёмистую книгу, то получится II-й том «Капитала». Это место может служить непосредственным пояснением рассмотренных выше схем Маркса и обратно. Мы помещаем в тексте положения Родбертуса, а в примечаниях – указания на соответствующие статьи Марксовой схемы:

«Национального продукта нельзя смешивать с национальным доходом уже по их натуральному виду… Национальный продукт есть продукт рассматриваемого периода или результат всех работ, // (с. 184) одновременно предпринятых на различных производственных ступенях[2]. Напротив, масса непосредственных благ, которые приготовлены на последней производственной ступени, есть национальный доход[3]. Но из этого национального дохода только наименьшая часть есть продукт рассматриваемого периода. Это лишь та часть, которую нужно рассматривать, как результат труда, предпринятого на последней ступени[4]. Вся остальная часть по самому существу есть продукт предыдущих периодов или, для рассматриваемого периода, она служит капиталом[5]. Национальный продукт своей большей частью становится капиталом, своею меньшею – доходом[6]. Национальный доход в своей меньшей части есть продукт, в большей части он был капиталом[7]. Но и стоимость национального дохода не равна стоимости национального продукта; стоимость национального продукта заключает в себе во 1-х – стоимость всего того продукта, который обрабатывается как материал для блага дохода одновременно на разных ступенях производства (стоимость, состоящая из непосредственного труда + труд, использованный в виде орудий), и во 2-х – стоимость того продукта, который должен служить для возмещения истраченных орудий».

Последнее из приведённых положений, а оно только говорит о стоимости дохода и продукта, вызывает одно лишь недоумение. Стоимость продукта, гласит оно, превышает стоимость дохода на стоимость орудий. Но ведь сама стоимость дохода заключает в себе стоимость орудий. Почему же заключающийся в доходе труд, «использованный в виде орудий», не покрывается заключённым в продукте трудом, «долженствующим служить для возмещения потраченных орудий»? Ведь согласно одновременной целесообразной работе во всех отраслях, орудия восстанавливаются как раз постольку, поскольку они // (с. 185) снашиваются. Или существует два отличных друг от друга вида орудий, причём особенность одного из них в том и состоит, что их стоимость входит только в стоимость продукта, не входя никогда в стоимость дохода? Что же это за таинственные орудия?

Все положения Родбертуса, предшествующие последнему, говорят только о различии вещей. Если в натуральном виде вещей, как это сделал Родбертус (доказательством чему служит, между прочим, введение , не стоимости продукта и дохода доказано именно с помощью предшествующих ему положений. Так мы видели, что отдельные статьи Марксовых схем – в данном случае, лишь постольку различаются в числовых отношениях, поскольку они иллюстрируют различие вещей. Неудивительно, что они «поясняют» положение о неравенстве стоимости продукта и дохода. Действительно, они иллюстрируют и те два вида средств производства, различие между которыми Родбертусом не объяснено. Из всего общественного капитала стоимостью в 6000, только 2000 с 2-го подразделения входят в продукт и доход, в 4000 с 1-го подразделения войдут только в стоимость продукта.

Но неужели различие в натуральном виде вещей даёт хотя бы малейший довод в пользу различия и в стоимостях этих вещей? Имеет ли какой-нибудь смысл классическое: «уже по натуральному виду продукт отличается от дохода»? Это ведь невероятная нелепость, если для того, чтоб указать на различие в стоимостях холста и сюртука, сослаться на то, что уже по натуральному виду холст отличается от сюртука.

Поставивши заранее целью сохранить категории «вечного капитала» Родбертус забыл о том простом факте, что стоимость есть отвлечение от натурального вида вещей; что различие натурального вида вещей есть обыкновенный случай равенства их стоимости (ибо без этого различия получается лишь равенство арифметических, а не экономических величин); он не сообразил, что различие продукта и дохода как вещей нисколько не мешает им оставаться равными в своих стоимостях, что все его соображения, раскрывающие различие в вещах, не представляют собой никакого доказательства в пользу неравенства общественного продукта и дохода; что конструирование этого неравенства есть лишь декрет, следующий исключительно из его благочестивых пожеланий удержать на веки вечные капитал в человеческом обществе.

Указанное Родбертусом соотношение между общественным продуктом и доходом, как следующее из «природы вещей», существует одинаково как в современном строе, так и в строе без частной собственности на средства производства. И потому он победоносно восклицает: // (с. 186) благодаря упразднению частных предпринимателей, всякий получает столько, сколько внёс, и национальный капитал ненарушим; превышение общественного продукта над доходом будет обеспечивать возмещение национального капитала.

Предположим, что Родбертусово обещание – «всякий получает столько, сколько вносит», осуществляется в действительности и, взяв это на исходную точку, посмотрим, какое будет в этом случае соотношение общественного продукта и дохода.

Стоимость создаётся только трудом. Общество располагает 9000 единиц труда, из которых 6000 оно прилагает к сфере приготовления всех средств производства, а остальные 3000 на «окончательную отделку» предметов дохода, на приготовление непосредственных предметов потребления. Члены общества, затратившие своего труда в сфере приготовления средств производства на сумму 6000, получают, по условию вознаграждения за труд, предметов потребления на сумму в 6000 единиц. Члены общества, приготовляющие предметы непосредственного потребления, затрачивают труда 3000 и получают из всей приготовленной ими суммы предметов потребления часть, по величине равную 3000 трудовых единиц. Сколько получено всего общественного продукта?

6000 I + 3000 II = 9000

На какую сумму выдано предметов дохода?

6000 I + 3000 II = 9000

Очевидно, что общество, желающее «отдать всякому столько, сколько он внёс», должно прежде всего признать, что общественный доход по своей стоимости равен стоимости всего общественного продукта, количеству всего затрачиваемого труда. Если оно пожелает удовлетворить Родбертуса и обособить из производственной стоимости часть, для «возмещения национального капитала», оно должно у каждого производителя отнять часть того, что он внёс. И оно отнимает тогда у рабочего не средства производства, апредметы потребления, доход – для вручения его привилегированным классам: оно выделяет ренту, прибыль.

Родбертус рекомендует упразднить частный капитал для того, чтобы обеспечить вечное существование национальному капиталу. Это значит, он предполагает преобразование процесса взимания прибыли частными предпринимателями, уполномоченными буржуазного общества, - в одно вечное национальное предприятие, исполняемое непосредственно государством, которое и распределяет национальную прибыль между всеми // (с. 187) своими составными частями, т.е. между всем господствующим и правящим образованным обществом.

Показать, что основное положение Родбертуса о неравенстве общественного продукта и дохода, служащее у него источником вечности капитала, есть неотразимая истина «чистой науки», политической экономии, такова задача II-го тома «Капитала» Маркса. Истина Родбертуса покоится уже не на его туманных образах, а на непоколебимых основах «новейшей политической экономии», которая ещё вдобавок и «чисто пролетарская наука».



[1]
Не мешает отметить мимоходом тот факт, что два элемента: русский народнический, старомарксистский субъективизм («исцеление строя») и неомарксистский объективизм («неизбежная предпосылка» и решительное отрицание планов о возвращении к прошлому), между которыми, по уверениям «настоящих» марксистов, лежит целая пропасть, как между буржуазной и пролетарской идеологиями, прекраснейшим образом соединяются Родбертусом на одной и той же странице.

[2] Национальный продукт состоит из стоимости, полученной в первом подразделении, приготовляющем все средства производства, и равной 6000 (4000c +1000r+1000m), и из стоимости, полученной во II-м подразделении, заготовляющем предметы потребления, и равной 3000 (2000c+500r+500m). Национальный продукт, как результат всех общественных работ, равняется по стоимости 9000.

[3] Национальным доходом нужно считать только стоимость, полученную там, где заготовляются непосредственно предметы потребления, т.е. во II-м подразделении. Национальный доход равен по стоимости только 3000.

[4] Из всей стоимости дохода в 3000, - только 500r и 500m могут считаться продуктом рассматриваемого промышленного периода.

[5] Часть стоимости дохода, равная 2000, получена перенесением на доход стоимости произведённых в 1-м подразделении средств производства. Эта часть стоимости – продукт предыдущих периодов, а для данного периода она служила капиталом (2000cII).

[6] Из всего продукта = 9000, - 2/3 его стоимости (6000) будет капиталом и только 1/3 – доходом.

[7] Из стоимости дохода = 3000, - только 1/3 продукт рассматриваемого периода (500r + 500m). Большая часть дохода, 2/3 его стоимости, служила в этом периоде капиталом (2000c).

История профсоюзов, 2016 г.